Смотрилово дальше – летнее, неострое, вот про еду.
Рисованного нашлось немного, гляжу, запинаясь, драмки. Не; пожалуй, больше не смогу. Живые люди, не давая зазор воображению, отчётливо и неинтересно (почти всегда ещё и неумело, почти всегда ещё и моргая ресницаме в камеру, и сияя чОрным влажным глазомЪ на манер маладого Фандорина) играют школьный драмкружок.

Удзи, окончанье одного дня.

Здесь река течёт быстро (не то што Камогава); историей пахнет так, что ветер в ней застревает; но как бы не для меня, я Хэйаном не переболела.




В тот день жара была просто выдающаяся, и часть маленьких храмов – а также (новодельный) музей Гэндзи мы пропустили. Зашли в один, очень славный – внутрь вела очень себе тенистая аллея )
Сам синтоистский храм слева, нужно зайти за тории:



Там под деревьями мы и пристроились. Начали разглядывать дворик: тут пристройки и всякие технические домики по обеим сторонам. Тут тебе и традиционный гнутый козырёк, и соломенная верёвища с бумажками – и рядом всякая рекламно-плакатная мелочь, и машины как из совсем внешнего мира.



С противоположной стороны тоже наблюдается милое соседство всякого доместик и Высоких Объектов. И размеры, детсадовские размеры.



Мы там были не одни – счастливые обладатели !штатива! тоже поплясали порядочно под жарким небом:



Жаркие тени от горячих белых бумажек. Это омикудзи – записочки с рассказом о том, к чему следует хорошенько подготовиться в ближайшее время. В Японии страшно популярно занятие – проницать будущее, и омикудзями с нежелательными текстами увешаны все специальные храмовые стоечки )





Деревянные сочленения из другого уже храма: в восторг натуральный они меня приводят, все эти вынесенные наружу конструктивные узлы. Красивые очень.





А что каменные ритуальны фонари красивые – так это вообще каждый знает; только каждый раз смотришь на них и думаешь: ооооо, да такие только вдоль сказок стоят, ооооо.
Квадратные окошечки закрыты промасленной бумагой – или плотной восковой калькой, что-то такое. Пальцем проткнуть можно, ога.



Прошёл месяц, и я совсем незапоздало сообразила: а пейзажей-то я и не снимала почти! Помнить их помню – а не снимала, разве только со всяких высот! Снимала кусочки жизни перед глазами и под ногами; зафиксировала вот энергоёмкую лампочку, которой владельцы едальни (вход за львом и за циновкой) придали антикизирующий вид ) Красный фонарик, красный фонарик получился )



Немного улиц и обыкновенно-необыкновенных домиков Удзи, я всё от их изобретательного дизайна опомниться не могу: вот тут владелец домика заплёл сосновыми \ можжевёловыми ветками длиииииную арку над входом в свой двор. Будто они лианы какие.



Тут опять кукольные размеры домиков хороши, а ещё цветочная плитка (розовая!)



Крыши, перекрытые чем попало, серенькая фанерка обшивки, всё такое родное ) Но вообще Удзи не производит впечатления знакомого пейзажа: куда больше знакомых микропейзажей и деталей было в Хвакодатэ; там вообще на каждом почти шагу говоришь себе: оооо, опять Россия приблизилась )



Вот тут, вот тут немного видны горы вблизи города, в низинах как раз и есть чайные плантации. А домики в большинстве своём вот такие – в привычном японском духе: стены беленькие, дерево тёмное, бельэтаж (хехе)_ серого камня.
И плитка тротуарная опять цветная )



И тории на каждом повороте, по соседству с верандочками и машиночками, я понимаю синто, хоть и не изнутри.

Я продолжу прояпонские записи, только вне хронологического порядка; счас расскажу, как мы на день съездили в Удзи.
Городок крошечный, совсем недалеко от Киото, а тамский чай считается лучшим во всей планете; чем город и пользуется. За чаем мы и ехали; дорогу сильно украшало обилие других туристов – было ужасно жарко, но ехали-то _все_. Как оказалось, можно привыкнуть даже к тому, что эти все - японцы.



Станция ДжейАр – такая же компактная, как и городские домики, сильно эклектичная и как бы имеющая законное сходство с традиционными элементами архитектуры.



Выходим мы из неё – и что видим: в городе действительно принцу Гэндзи отдана куча места: пластиковые раскрашенные скульптурки наверху над улицами и понизу; памятники его подружкам, стихи в рамочке, установленные на толстой ножке во всяких романтических углах.



Я очень сочувствовала (в прямом смысле) японцам, неразлучным с фотоаппаратами и снимающими всякие общеизвестные кадры. В общем, я делала ровно то же самое, а ещё - в дюрренматтовском стиле - наблюдала за наблюдающими )
Тут дело было прямо возле станции, и печатлеющаяся рядом с почтовым ящиком в виде горшочка мёда девушка в красном и красным зонтом ( но без красных нагасакских туфелек) отражалась ещё в стекле напротив, а мы отражались в соседнем стекле, а по крыше станции ходили марсиане-рабочие, а кругом опять были горы.



Сразу от станции начинается улицы, сплошь уставленные чайными магазинами.



Вопиющая (временами) разностильность и эклектические японские мозги регулярно выбивали из меня искру. Как, КАК они совмещают удивительно правильное умение видеть и делать прекрасное традиционное – и тут же, эти же люди щясливо любуются пластиковыми фигурками и английскими буковками.



Я ещё удивляюсь, как японцы ухитряются при таком дизайне рисовать _отличную_ , не девичью мангу.



Зашли мы в первый же приглянувшийся магазин – видите, фасада и входной двери у них нет, передняя стена просто отсутствует и фланкируется двумя вертикальными витринками.



Вот тут, у флажка, стоит широкая красная лавка, я тут и присела было в ожидании;



Но неее, под белы ручки позвали внутрь, пить чаю )
Внутри магазинчика ещё лавочка для пьющих, сидим на ней:



Смотрим в букете чувств на уставленные полочки. Чай меж тем вкусный несказанно. Найлучший оказался холодной водой, взбитой с порошком. Жалею теперь страшной, страшной жалостью, что не купила впятеро больше :\



Из панорамного окна у нашей лавочки - вид на задний дворик. Трудно поверить, что это вправду бамбуковый забор и вправду нужные шнурки.





Понимаете, каково это – удерживаться от стотыщ покупок в таком месте?



Ещё один чайный магазинчик, устроенный по знакомой схеме: ловушка-ловушка-ловушка-передох-ловушка!



И как хорошо, что буковки с налёту мне не даются – я б тогда вряд ли выбралась )



Тут тоже можно было всё пробовать, и тоже задняя прозрачная стена показывает непрозаичный садик с прозаичными мешками-мётлами )



Ещё один магазин мы не сумели миновать: там нас угощали чаем, который мы уже купили и пробовали холодным – а здесь выпили по чашечке горячего.



Изнутри он тоже набит доверху всячиной, какими-то дизайнерскими деревьями и кусочками деревьев, а ещё термосами с девяностоградусной водой и парой печка -вентилятор.
Вот эти дорогущие сорта оказались не по нам, но воображение очень поразили.



Внутри отчасти видны дерева и термосы, а снаружи с нечеловеческим умением внушают, будто жизнь без зелёного порошкового чая немыслима.Вон сколько сладостей на его основе, а ещё - ! – мы же не поели зелёную собу.



Продолжу завтра, надеюсь.

Проиркутское ещё: музей
тамошний художественный хорош. Не могу сказать, что по иконным залам я ходила больше прочего, к сожалению: залы те невелики. Однако смотреть было на что, и снимать опять(!) разрешено. Со съёмкой мне и здесь не очень повезло: развеска в музее нарочито, что ли, блик-френдли, всё больше против окон.

Несколько балканских трогательных, наивных вещей – красивых, как стены Грачаницы и Студеницы, с дивными красками и игнорированной анатомией.

1.



2.


Левкасище на них толстый, глазки с прищщщуром всё больше, греческие такие, с мыслью на заднем фасаде. Ленточки мне понравились очень у ангелов – по всей причёске.

3.


Балканских совсем немного, полторы стены негусто увешано; а потом висит _текст_. Символизм цвета, обратная перспектива, Все Друзья и Знакомые Кролика здесь.

4.


Потом развешано русское средневековье, радость сплошная. Я такую же радость испытала, когда в страшную сорокаградусную жару шла по Нагасаки в сторону католической семинарии и храма Ураками мимо парка про атомную бомбу, полного УЖАСА. Шла мимо стены детского сада с изображёнными в полный рост человечками в хороводе. Они были синенькие и голубенькие, нарисованные детской, не знающей слова «не умею», рукой.

5.


6.


Несколько вещей классом повыше, к Москве поближе:

7.


Фактура там ну очень уж хороша. Несколько ликов крупно наснимала – м.б., со старшими удастся попробовать потренироваться; такой типаж легко цепляется к _художественной_ реставрации.

8.


9.


Московское же «Рождество» - в лучах бокового света, по соседству со страшно бликующей витриной. Но лик Младенца меня поразил, просто поразил; и животные такие классные – как почти всегда в Рождестве )

10.


И кони, кони там тоже того – все такие с Востока, персицкие, с глазаме.

11.


Потом , в самом подходящем в смысле освещения месте, развешаны поздние-провинциальные-деревянненькие. Такую архитектуру и мои лехко изобразят. А некоторые учащие ещё и базу теоретическую подведут. Про особый символизм некруглых куполов.

12.


На Север тоже загляделась; успела позабыть, как это выглядит в натуре.

13.


На свт. Николая тоже залюбовалась: у него что МЕЧ, что розьвенький храмик – прелесть как выразительны ) И елизаветинские фигурки, внизу приписанные, да прям по дереву без фону - тоже нечасто встречаются.

14.


15.


Тут я вообще замерла от восторга : атрибуция там была какая-то совсем уж мудрёная, да ладно; а холстина какова кондовая! А ангелы с румянчиком и гвардейским выражением лиц и крыл! Но самое-рассамое – синсэнгумский узор из треугольничков по ободку:

16.


17.


Ещё из поздних Северов – то ли про Сольвычегодск там писали:

18.


Я всё цвет Иордана пыталась поймать, да окно здорово мешало. Вода в реке такого неимоверно-изумрудного оттенка, почти как музейные стены. Восхитил ещё мееееленький кракелюр под ушедшим серебром (хотя, похоже, там алюминиевый сплав).

19.


Опять северный Север – фигурки! Конь! Нарратив в середине! )
И Чорный ХвостЪ.

20.


Совсем уж восемнадцатый – правильный, тщательно написанный. А реставрационные заплаты (по фону) вызвали, как бы это сказать, недоумение. Надеюсь, их делали _давно_, иначе мне трудно объяснить вываливающийся цвет и чернющий, проваленный тон, не говоря о странной, совсем не приближающейся к оригиналу фактуре вставок.

21.


Мне очень хотелось оказаться неправой, мало знающей; да только в отделе живописи видела я всё того же качества чинку – временами _чудовищную_.
Зато здесь видна холстина, всем холстинам холстина. Хехе в сторону наших любителей _марли_.

22.


Дорогущие образцы, упрятаны ещё и под стекло.

23.


Оружейная палата вообще лёжа проводит время, не подступишься никак :\

24.


Работ по металлу тоже немного, и уровня не очень-то провинциального.

25.


Но хранятся вообще в соседнем зале, рядом с чашками-ложками. А вот эта пара вообще так вот и висит: цата сверху, венец свисает. Что думать об искусствоведах – НЕ ЗНАЮ.

26.

Опять про иркутские храмы.
Преображенский стоит на маленькой полянке – хорошо, впрочем, расчищенной . Квартал весь имеет отношение к декабристам,

1.



Вон за литой оградой с выразительными щекастыми, мнээээ, ангельскими чинами виден голубой домик кн. Волконского, куда я заходила любоваться на фортепьяна и самовары в интерьере.

2.


Храм с виду очень симпатичный, даже вроде бы и барокко утеплённого вида опознаётся; а ещё он жёлтенький с зелёной! крышей, как рисовали раньше в архитектурных увражах *__* Словом, мне там сразу сделалось очень хорошо, хотя ума на отойти подальше и сделать панорамных снимков мне не хватило. Снимала вон одни колоритные углы во внутреннем дворике,

3.


Где я ухитрилась заблудиться ) Ворота ограды оказались заперты, а над боковой дверью – вот этой, обитой изумительно рыжими листами – мерцала обманчивая надпись, как в самолётах: «Выход». Ну я и пошла, не припомнив самолётной модели поведения.

4.


Нижний храм представляет собой привычное для Иркутска сочетание беднейшей бедноты и софринских вкраплений; исключений мало – но всё небезнадёжно, думаю. Тут я загляделась на честно выкрашенные гаражным суриком полы (наверняка ведь мрамор какой-нибудь местный, хорошо пощипанный да и упрятанный от глаз) и на _пустоту_. Ох как хорошо было в том пустом храме; хорошо и странно: оба алтаря – по бокам, а Распятие – по центру.

5.


Иконостасы парные, кивающие в сторону декабристского ампира; ну ещё бы. Да вот вместо позолоты – имитация не из лучших, и крашено, гм, будто по метровому культурному слою. Ну хоть не семиэтажный соорудили.

6.


Снимала как обычно второпях, простите за качество.

7.


С иконами обстоит пестро: новонаписанных более прочих, и те, что лежат на аналоях, хранятся, как старое подвенечное платье, вот в таких вот трогательных саркофагах с синеватой сухой травой и мелкими цветочиками:

8.


Нечасто, кстати, я видела здесь общераспространённую по среднерусским (хехе) землям манеру подвешивать «обетные» колечки и камушки.

9.


Единственная виденная мстёрская икона - перезолоченная, конечно. Висит в темнющем углу, не смогла я вытянуть её :\

10.


Остальное – новонаписанное и, подозреваю, не из центральных краёв привезённое.

11.


12.


Святителей иркутских я до самого конца ТАК надеялась увидеть в приличном исполнении; увы мне.

13.


14.


Ну хоть копийный гладкий архангел порадовал глаз.

15.


Остальное много не снимала; вот такое оно.

16.



+++++++++++++++++++
Прямо на соседнем перекрёстке, рядом с домом, где мы жили, стоит заново возведённый с полнулевого уровня Харлампиевский \ Морской храм, известный ещё и как «колчаковский». Все источники сообщают, что он действительно венчался здесь перед отправкой на Русско-японскую войну, в Порт-Артур.
Как-то так я бегала кругом, что фотографий общего вида храма у меня и не осталось; вот тут приход сам себя снимает и описывает )

Храм огромный. О принципах предпринятой частичной реставрации говорить не буду, печально всё это. Печально, что специалистов, кажется, никто нигде не слушает; и про необходимые вложения тоже говорить не хочется. Бог бы с ними, с гранитными скользкими полами и выскобленными интерьерами; да вот внешний цоколь _уже_ разваливается, и никаких отводных канав нет :\

Ладно. Верхний храм пока закрыт, внизу два придела, сейчас я смотрю на правый. Освещение там уж больно хорошо.

17.


Даже в простенках окна крупные, за окнами деревянные домики-дворики, адмирал Ушаков на них любуется.

18.


В этом храме тоже полно пустого белого пространства, и так хорошо оно отражается и преломляется в стенках передвижной купели )

19.



Вот, а с иконами уже не так радостно. Вот тут о. настоятель рассказывает об авторах иконостаса, вот он поближе:

20.


Ещё поближе:

21.


И Спаситель совсем близко; уж какой есть.

22.



Те же люди, как я понимаю, изобразили и трёх знаменитых иркутских святителей:

23.


А это, если я верно поняла дежурившую в храме очень славную даму - местных писем:

24.


25.


Явно привезённая издалека икона св. Харлампия с мощевиком; ну что тут говорить. Видимо, считается, что мощевик сам по себе и дорогая басма сами по себе покрывают качество иконописи.\

26.


Второй иконостас – если я опять же правильно поняла и информация достоверна – в московских мастерских писан.

27.


Тон ровно-мыльный, плотный везде; лики _очень_ тяжёлые, писаные, кажется, с титаническими усилиями и велией аккуратностию. Ничего не играет, никаких мерцающих красок и красивых переходов; убитая живопись ((

28.


Металлические работы зато такие все загадочные, исполненные знаков и символов ) Павел Первый и его влияние на русские ампирные иконостасы.

29.


По стенам и в оконных откосах висит разное; стилистического единства не наблюдается, и добро б это был самый серьёзный минус в восприятии. Самая приличная вещь оказалась шелкографической, только я не знаю, как и зачем поле потом обрабатывают под «антикварьят» и затирают псевдозолото битумом, да ещё и криво подписывают : \

30.


Далее ещё пара образцов:

31.


Архангела Михаила я не стала снимать целиком – так хотелось сохранить радостную память о храме (он был первым, куда я в Иркутске зашла); перед пылаймечом вот только остановилась, заворожённая буквальностью )

32.

Мне тут нечего от себя добавить. Кроме самого обычного, привычного: как ни почитаешь, что друзья и добрые люди пишут - сердце рвётся.


Оригинал взят у lenagr в Адвита: личная просьба о помощи

Перескочу ещё разок на Японию – хочу показать taberko и silberfischka немного книжных магазинов и _штатив_ )

В магазинах и рядом с ними снимать было неловко, конечно; о своей нерешительности я уже жалела не раз, жалею ещё; вот что у меня осталось.
Вход в крупный книжный магазин в торговой аркаде в Нагасаки; когда меня спрашивают вот так вот в лоб, читала ли я – ну что остаётся делать, если есть десять минут: заходить внутрь и убеждаться, что нет ещё, что вот сейчас хотя бы начну стараться )




Токийский «книжный» район Канда доверху набит книжными и букинистическими магазинами; страшное, страшное место. Между двумя книжными магазинами втиснут крошечный вспомогательный отдел с очками для неуёмных читателей.



Реклама для читающей публики оттуда же:



Иокогама; здания старых доков используются как торговый центр, довольно крупный. Я снимала как раз со стороны книжного магазина и поняла так, что вот эти террасы на кронштейнах принадлежат книжникам и фарисеям. Культ еды в этой стране сопрягается буквально со всем остальным, и здесь я очень-очень согласная: читать за едой – чюдо што такое.



А с дворовой стороны здания тропически озабоченные японцы выстроили подобие гавайской деревни – на весь сезон. Под пальмовыми навесами дети плещутся в резиновых бассейнах, их родители – вы правильно догадались – хлещут холодное пиво, едят еду и читают книжки.



Библиотека по соседству с замком Одавара – на таком же фундаменте циклопической кладки, в окружении рва с цветущими лотосами. Атмосфера легко воображается.



С противоположной стороны лотосового пруда – глициниевая аллея. Цветущих глициний мы, конечно, не застали, зато на всю окрестность орали во всё цикадье горло цикады.



Общий вид – под начинающимся дождём и пришедшими тучами – на всё-всё-всё:



Хакодатэ, вновь бывшие доки. Здесь они (их много, целый район занят блоками краснокирпичных низких строений) тоже отданы под торговый комплекс, между ними плавают катера и теплоходики. Вот в этом здании с одного торца пивное заведение, а с другого – интеллектуалу легко догадаться! – книжный магазин )



Боковой вход за книжками. Деревянные створы повторяют форму и размер прежних, доковых – во всю высоту здания. Впечатляет. Отсюда нужно выходить со стопкой книжек до неба.



Последний снимок, тоже из Хакодатэ. Дело было на музыкальном фестивале, куда мы исправно и в восторге ходили три вечера. Фотографов-любителей там было не меньше, пожалуй, чем музыкантов, много экзотичных. Вот эта мать двух некрупных детей пришла, вытащила из-за спины отточенным движением сложенный штатив, как вытаскивают меч из ножен – и живенько пристроила сверху фотоаппарат. Дети привычно и молча не протестовали.

Второй раз мы поехали по КБЖД на специальном поезде – заняло это весь световой день. Дорога представляет собой незамкнутую петлю – варварски затопленная часть лишила оставшийся аппендикс всякого смысла, кроме ностальгически-туристического. Начало дороги – вдалеке от Иркутска, туда ещё нужно специально добираться автобусом и катером. Сама необходимость ехать с _группой_ не очень-то и угнетала; реальность накрыла нас позже, когда мы провели несколько часов рядом с китайскими туристами, заполнившими каждую пору пространства. Вот такие они, вот такие мы.




Первым делом мы тоже попали в туннель – но в самом начале КБЖД, рядом с едва сохранившейся водонапорной башней. Интерьеры уничтожены до пылинки, деревянные части возобновляют; выглядит результат достоверно - возможно, из-за того, что здесь как-то не работают плохо; и из-за того, что особенно кривляться с материалами не приходится ) Строят из того же, чем пользовались сто лет назад.



Местным жительницам туристы ещё не обрыдли ) Туристов на снимках, кстати, избежать было практически невозможно: кроме сотни китайцев рядом клубились целый вагон поляков (которые редко выходили из поезда) и туча прочих активно осваивающих пространство людей. Пока кадр справа не был обрезан, на нём видны были заросшие мхом мокрые стены туннельного выхода и люди, почти вылетающие из тоннеля по каменной дорожке.



Вот такой тоннель – типичный: с незавышенным, непараболическим арочным сводом, обязательной табличкой с датой и местным камнем, легко принимающем вид почти «так всё и было».



Другой тоннель, более сложной формы и интереснее вписанный в пейзаж: здесь не очень хорошо видно, но по лотку слева от въезда стекает маленький водопад. Ниже он падает совсем отвесно, образует короткую протоку и спускается к Байкалу.



Вот параболический свод: место, примыкающее к тоннелю, называется Итальянской стенкой: по непроверенным сведениям, её проектировали (на ходу) и строили итальянцы из переполненной невостребованными профессионалами Италии – специально приглашённые на КБЖД.



На многие тоннели можно взлезть; понятное дело, что удерживаться было незачем ) Вклеиваю картинку в серию « я и сюда дошла пешком».



Итальянская стена и китайские исследователи своих будущих владений Сибири, купно впечатляющиеся гранитом и цветочками-бабочками.



Бабочками и окрестностями впечатлялась и я.



Лето всё-таки было настоящее, стопроцентное, хоть и быстрое; всё росло и летало всюду.



Цветы снимали _все_, выделывая для этого цепкими конечностями сложные упражнения, иногда чуть ли не на весу. Я поддалась всеобщему ликованию.



Ботанического определителя мне не хватало, я знаю только самоочевидные группы живых существ и растений; вот бруснику я опознала, кажется Ещё сбивало с толку вневременное цветение и плодоношение: начало июля – а брусника только цветёт?!



А этот жар-птичий цветок полыхающего оттенка и не знаю :\



Зато вот эти белые с чёрным деревца знаю )



Они растут в тёплых, пологих местах, и достигают эпических размеров. Здесь, у речки и в-три-домика-деревушки на мысу Половинный, берёзки невысокие и молодые ещё, кажется: в ясный летний день они выглядят совсем как у меня дома. Но вокруг – сопки, северные дома и гипнотическая история\природа.



Деревню окружают разномастные сопки, выпасы с высоченными пахнущими травами и то, что здесь принято называть «тропинками». На одной из так называемых тропинок мы сейчас стоим – она исчезает в траве. Но нам нужно было по ней добраться до разрекламированного деревенского кладбища с местной достопримечательностью – романтической могилой итальянского мастера, погибшего здесь. Пока шли, смотрели на неходибельные осыпи и не менее недоступные, усыпанные лужами полянки. Вот наблюдаем Дом У Обочины. Надо же, вся деревня – десяток домиков, а туда же – выселки имеют.



Следующий кадр сделан практически с того же места, с разворотом вокруг оси. Классический, хрестоматийный забор нельзя не печатлеть, китайцы тем более так думают.
Тропинка к кладбищу ведёт мимо, через густой лес и выше, выше. Оно в сопках, туда почти никто не ходит, хотя здешние люди его хорошо знают: тропинками, говорю, называют едва заметные примятости в траве. Скорее можно отметить, что путь нам указывали упавшие на эту _тропинку_ деревья – видимо, на неё им было удобно падать.



Мы теряли след пару раз ) Но дошли, дошли, и итальянца таки обнаружили. Тут всё как полагается: светлый, нелешачий лес – но папоротники, кусучие комары, надгробия времён гражданской войны и прочее атмосфэрноэ.



Вообще говоря, об _атмосферном_ и говорить глупо: это ж Байкал. Всё вокруг цитирует всё, в извилистых головах – особенно. На мысу Половинный поезд стоит, дожидаясь разгульных путешественников, на очень узком полотне с крутыми откосами по обеим сторонам. Вид из окна отчётливо напоминает миядзаковские пейзажи в «Унесённых призраками».





Окна в едущем поезде легко открывались, было легко снимать. Провода кадры пересекают, конечно; но уже тогда я грезила толстенными японскими проводами и полагала, что они живописны в полной мере )



Кадр совсем сказочный – с ёлками по гребешкам, с винтообразно закрученными скалами, с огромными невероятно яркими цветками. Я точно знаю, что в раю есть похожие уголки.





Поселений вдоль КБЖД немного, речек тоже. Всего остального вдоволь, но разве на это наглядишься.



…заканчивается КБЖД внезапно, нехарактерно: тупиковая станция под красочным названием Слюдянка предваряется длинными, подступающими к полотну тёплыми небольшими озёрами. Кажется, нигде больше мы не встречали стоячей, успевающей согреться воды; в ней растут теплолюбивые кувшинки. Всё вместе образует тарковский пейзаж



Цветные вагоны на станции и ярко-голубые сопки на горизонте – единственное, что примиряет с концом путешествия.



Здесь всё имеет вид незавершённого, прерванного действия; прыжка во времени, стопкадра, оборванного пунктира. Только что были горы и вода – и вот уже слюда и розовый мрамор.

Нет, никак не выходит рассказывать подряд ) Я вернусь ещё разок к Японии и покажу токийский район Акасака, в котором мы жили.

Вот более-менее общий вид на парк Хинокитё; у меня за спиной, в некотором отдалении – Роппонги, напротив справа – белый многоэтажный дом на улице, которая начинается резко ниже парка и так же резко потом поднимается. На ней же стоит и наш дом – наискосок от белого.
В районе полным полно консульств и посольств, чёрные и европейские лица никого не удивляют.




Пруд я рисовала несколько раз – там всегда хочется сесть и не вставать. К нему полагаются все атрибуты: каменный фонарь, камыш-рогоз, павильон со скамеечками, глядящий прямо в воду и водопадик. Его не видно отсюда, он в противоположной стороне.



Вот такой примерно. Над ним перекинут каменный мост, рядом наставлены крохотные лавочки на двоих и на одного. Туда приходят обедать сарариманы из соседних модных офисов.



Вот из этого, например. Это и есть Tokyo Midtown Tower, снят с Роппонги, а наш парк у него за спиною. Штуку впереди мы не опознали: кривой отполированный бублик посреди небольшой площади поясняет, что здесь художественные галереи современного искусства.



Вход в парк – если обойти Мидтаун справа, то прямо сюда и попадаешь. Строгие таблички сообщают, что на ночь парк закрывается. Даааа, нас однажды просили убраться ) С фонариками, в темноте – но чрезвычайно вежливо и на пятнадцать минут позже обозначенного времени закрытия.



Каждое дерево, каждый куст в парке подписаны.



Как я уже упоминала, парк расположен на б. территориях клана Тёсю. Табличка крупная, косо висит на трёх гранитных столбах (не, спящих красавиц вокруг видела я только в колясках), укреплена она при нижнем входе в парк; там наша улица и начинается.



Вот эта дорожка со стенками для особенно быстро маневрирующих спускается к нашей улице и табличке:



Начало нашей улицы, а вон там за дальним столбом мы и жили. Справа – обычный офис, где мы постоянно наблюдали бедных перерабатывающих работников, они сидели у каждого окна. Слева в буйных зарослях скрывается домик – маленький, деревянный, с традиционной крышей и кучей проводов, с нежилым заколоченным видом. Но вид – обманчивый, в домике вечерами включали телевизор и болели за олимпийцев.



Вот он, ночью под дождём. Сзади снова сияет Токио Мидтаун.



На самой улице ничего примечательного нет – дома с наёмными квартирами и увитые тропической зеленью крошечные дворики, висячие сады и стоянки в самых невероятных местах. Соседний с нашим дом мы выделяли – из-за вот этого красавца-мотоцикла )



А это наша улица с противоположного конца, от станции Ногидзака; стрелочка указывает на парковку мотоцикла, а слева дом с сарариманами первого этажа. Справа за деревьями скрывается Токийская телебашня.



Вот и она ) Внутри мы были, обязательно.



Наш дом - с виду тоже обычный хуже некуда. Стоит на гребне холма, после улица спускается и довольно быстро вливается в другую, ведущую к Ногидзака. Там на углу очень забавный мексиканский ресторанчик, и дальше всякое экзотическое.
На вход в наш дом указывает рыжая стрелка. А рыжая точка указывает на наш балкон )



Окрестности сверху не очень чтоб живописные; внизу интереснее ) Справа видна площадка для бейсбола – она огорожена высоченной зелёной сеткой: зрелище, которое вынуждает меня забывать о реальности нашего мира.



Пара кадров про наш дом изнутри: вот тут мы и жили. Квартира крошечная, для целей безостановочного путешественника подходит очень. В ней немного «японскости», но она хорошая: мне страшно нравился шнурок лампы, свисающий сверху; нравились раздвижные стены, мягко ездящие. Голубизна за балконным окном обманчивая – там орут цикады и жара )



Табличку с графиком выноса разного мусора Аня у себя уже показывала, я повторю. Мы ВПРАВДУ всё это делали.



А вот это – наш парк Хинокитё вечером: за качество снимков даже извиняться не буду; отличные ночные снимки делала только Сэн ) Слева – ярко освещённые те самые ларьки про мохито и Бесконечную Еду, а я стою на воздушном мостике через рестораны Мидтауна. Видна вся лужайка, где расселись люди: они наблюдают водяные ханаби. Музыка всякая такая подходящая играет, подсветка подсвечивает, увлажнители воздуха поднимают фонтанчики воды в небо, зрители хором выдыхают «ООО!» и впечатление тут же запивают )



Через пару минут, но руки у меня не стали твёрже. Людей, кстати, в тот вечер было не слишком много, это в общем редкость. Они усиживают весь парк, всю соседнюю аллею и все ресторанчики. По периметру стоят люди в зелёной униформе: они собирают мусор (из рук в руки, буквально) и напоминают не споткнуться и не забыть вещи.



Это упомянутая галерея современного искусства – брусок бруском. Серый бетон, сплошное остекление, разноуровневые входы и брутально зашубленные поверхности стен. Выполнено всё чисто, что и говорить; и генплан наверняка смотрится стильно; да толку чуть. Позади вон тоже виден пример сильно продвинутой японской высотной архитектуры; по мне годится он разве вот на фон.
Но зато вокруг шикарный упругий газон, по нему ходила девушка с собачкой – их-то красивущие силуэты я и пыталась заснять. Кусочек розового ханаби тоже виден.



Вот этот бульварчик обходит Мидтаун, минуя галерею; его тоже – удивительное дело! – запирают на ночь. Зато вдоль него подсветка настолько кукольная, что хоть вырезай вместо котиков (вон немного видна клумба, сплошь утыканная круглыми фонариками на ножках) – а ещё течёт неглубокий ручей с плоским дном, куда можно засунуть ноги. Специальнгая табличка сообщает, что полоскать ноги можно только тогда, когда из воды вынимают циновки. Циновки приносят в ручей днём – крупные, плетёные – и опускают полоскаться на дно. Там они и лежат.



Фрагмент бульварчика днём – стою я, повернувшись к Мидтауну и ручейку спиной. Кругом растут кипарисы, которые хочется всегда назвать елями. Да и храм я увидала, пошла разузнавать; оказалось – приход итальянский, совсем новенький, с виду опять похож на ресторан )



И раз уж речь о ресторанах: хитроумная реклама еды на Роппонги, тоже в паре шагов от нас. Нет, там мы не были ) А на тему еды-синсэнгуми видели хорошую рекламу в Хакодатэ, снимок попозже найду.



Теперь немного об окрестностях Ногидзака: сама станция в двух шагах от нашего дома, выход вплотную примыкает к храму, вот лев-собачка как раз и сидит перед храмовым входом, я стою внутри тории. Вся улица забита европеоидными заведеньями: спортшколы, еда, жилые комплексы под смехотворными названиями со смехотворными латинскими шрифтами, даже монастырёк сестёр св. Павла есть.
«Крыша» входа в метро покрыта парком, хехе – это видно справа.



Вот он становится виден, если наступить сверху на метро. И тории тоже теперь видны.



А с Роппонги виден и парк (с лианами!) частично, и заросший вход в метро, и собачка-лев перед входом в храм.



В парке Ногидзака стоит оооочень современная скульптура (я отчаялась понять: как это может быть не видно, что они нехороши собою)



И кирпичный комплекс странной сохранности: частично руинированный, но ещё как обитаемый. Деревья там – загляденье.



А красный кирпич в _Японии_ мне было трудно наблюдать отстранённо; обнажённая краснокирпичная кладка сигнализировала прямо в совецкий мозг: непорядок, разруха!
Они эти фрагменты законсервировали, чуть не специальный микромох выращивают на бетонных блямбах. Тут же лавочки для приличных стоят, и вышепоказанный памятник органу из трубочек, что ли.



Это тоже окрестности парка Ногидзака – магазин-замок голли-Белоснежки с золотой каретой-тыквой перед входом, апофеоз (в моих непривыкших тогда глазах) псевдоевропейской сказочной фигни на японских улицах. Я об архитектуре потом ещё скажу – подробнее и с примерами; счас только отмечу, что такого в Токио – полным полно. «Такого» - это трогательно-наивно увеличенного «доллхауса».



На подходе к станции Ногидзака есть пешеходный мостик – ничего сверхъестественного, обычной архитектуры и маленький; но в среду он вписан виртуозно. Это, впрочем, тоже совсем не редкость, просто здесь хочу проиллюстрировать взаимопроникающие места обитания: под голубой опорой моста расположен сетчатый контейнер для мусора, сейчас он пустой. Он удивительно узкий, общая ширина улицы в этом месте - не более метра. Очень формально она разбита на две полосы: асфальтовая обозначает зону _подъездов_ (скорее, входов в дома), по плиточной ходят пешеходы и ездят велосипедисты. Слева видна ярко-зелёная калитка жилого дома – и внешняя розовая лестница, ведущая на верхние этажи. Балконы выходят сюда же, прямо на мост.



Вид с самого мостика, в сторону Роппонги: вон там в створе улицы виден доллхаус, а за ним – безумные модные высотки. Слева – детский сад при католическом сестричестве (оно и заметно, символы такие символические).



И вот – башня Мори, свежая и довлеющая. Ночью она вдвое милее – вся в огоньках и звуках ) Ракурсов интереснее не существует, думаю; есть славные фрагменты, которые интересно рассматривать: завидно, что в этом климате можно не озабочиваться толщиной стеной и морозостойкостью.



Внизу к ней приделана т.н. _плаза_ - с безобразным паукообразным, рядом с которым принято фотографироваться, и отличной, гиперпопсовой беседкой под гигантской металлической розой. Что-то на ней такое написано – про делать признания в первой любви, не помню, к сожалению. В общем, она хороша – из неё открывается отличный ночной вид на Токийскую телебашню и район телестудии «Асахи». Кусочек телестудии виден справа, прямо по курсу – наши опознавательные башни Токио Мидтауна; хорошо жить под небоскрёбами, не потеряешься )



Вот кусок плазы – тут мы поднимались на скоростном лифте на обзорную площадку, и «Амэ и Юки» смотрели в соседнем уровне.



Последний кадр – район Роппонги с Мори-тауэр: здесь у меня по-настоящему кружилась голова. Здесь мы наблюдали, как быстро сгущаются сумерки и превращаются в ночь. Зелёные сады на плоских крышах вызвали у нас приступ недогадливости: но почему всё-таки их нет у нас.

Дальше о японской еде; в Киото мы тоже провели время, ммм, насыщенно и в общем не очень предсказуемо. В первый же вечер пошли есть суси – в заведение «для своих», пожалуй. Нетуристическое, во всяком случае.




Хотя завлекающий коврик завлекал – уж это-то слово любой прохожий должен знать.
Что меня конкретно завлекает во входах – лёгкая, _условная_ преграда между внутренностью с едой и улицей. А если сёдзи ещё и автоматизировано ездят сами туда-сюда – так тогда вообще понятно: мне суда надо )



Вон на стене любимые деревянные таблички с названиями еды, прилавок с ледяными полуфабрикатами, развесёлая и ооооочень раскованная публика.



Наша уже ополовиненная еда (вот этот васаби, скажу я вам, по остроте не сравним с тем, что у меня здесь есть) и чайничек с соусом оттеняют блюдечко с соусом: форма углублений в блюдечке вынуждает соус принимать форму счастливого клеверного листочка.



Здесь немножко видно нашего соседа-сэнсэя, который затевал разговоры о холодной России и о прочих трепетных предметах; ещё видны наши стаканы с ледяной водой (их всюду сразу подают, и эта манера становится очень понятной после первых же часов в летней Японии, а Киото – особенно). Еда лежит на тяжёлом мраморном (?) подносе, выше него – прилавки с охлаждёнными полуфабрикатами и повар занятой; в плетёной корзинке – остатки салфеток. Я долго удивлялась тому, что салфетки часто подают горячими.



Рисованная версия – да, я успевала немножко ) В кадр ни как не входила вполне обычная, но очень живописная посуда, с помощью которой еду приготовляли – и кран с водой. Вместе всё это выглядело как микроцех, паропанк.



Ещё одна совершенно нетуристская едальня – тоже с чудными табличками вдоль прилавка и кухней в обоих смыслах, буквально вывернутой наизнанку перед едоками. Здесь, кажется, было какое-то семейное предприятие – повара и официантка ходили в тапочках и какой-то непарадной одежде; люди горячо обсуждали японских олимпийцев. Мы вписались в компанию – кажется, никого особенно не потревожили )



Наши соседи, не обращавшие на нас внимания:



И наша невыпендрёжная еда.



Недалеко от этой пролетарской едальни – которая стоит почти у самой реки Камогава *__* - мне смерть как захотелось европейских пирожных. Ну магазинчик, сияющий в ночи кремовыми витринами, не замедлил )
Всё-таки он был _японский_. Даже у сливок вкус заметно специфический – очищенный, что ли. Нейтральный. Без привкуса деревни и воды. А пирожное, которое называлось «апельсин», апельсином и оказалось; всё честно.
Но красиво *__*



По-европейски мы ещё и завтракали пару раз – недалеко от нашей гостиницы, рядом с парком Маруяма коэн, в жутко колоритном районе. Там сидели помимо нас всякие симпатичные японки, которые вполне явно наслаждались своим пристрастием к _европейскому_.
Посуда там была немножко странная – дело не только в том, что я кривовато рисую ) Вывернутые в виде ленты Мёбиуса ручки чашек, уплощённая сахарница, блюдца с приподнятыми краями – всё говорило о знании владелиц Всей Правды о Современном Искусстве.



Это я сидела за другим столиком, спиной к знаменитому храму Киёмидзудэра.
А нижний рисунок – предотъездная еда в гигантских тарелищах, самого расхожего типа: рамэн. Красивый и пахнет, чего же ещё.



В комбини мы тоже заглядывали, ещё как; но к тамошней совсем простенькой, упакованной «попутчитской» еде привыкается чрезвычайно быстро. Огромные красивые на срезе сэндвичи, треугольные онигири в хитрой упаковке, но с простыми подсказками; пудинги, которые постоянно напоминали мне незадолго до поездки виденный фильм «Тёнмагэ пуддингу»; сухие печеньица с зелёным чаем (волшебный цвет *__* ) и ОДНО ЯЙЦО В ОТДЕЛЬНОЙ УПАКОВКЕ. За что и куплено )



Комбинаторную еду ели мы в гостинице – как раз в Киото у нас был «капсульный» номер.



+++++++++++++

В Нагасаки, в колоритных переулочках неподалёку от нашего жилья, нам тоже попалось как-то сразу кафе про Европу. Пластиковые образцы еды привычно выставлены в узкой витринке:



Название отражается в соседской витрине спортивного магазина под скромным названием «МакЭнрой».



Пошли мы на второй этаж, по невозможно крутой лестнице. К ним в общем тоже привыкаешь.



Рисованная версия завтрака



И фотоверсия.



А это наш первый нагасакский вечер, с розовым закатом и запахом еды, от которого буквально некуда деться. Ну да, мы никуда и не девались ) Пошли по белой стрелке:



Тарелки опять были гигантские; теперь понятие «гора еды» для меня навсегда визуализировано.
Ещё на столе – гёдза, жареные пельмени.



Нагасакское мороженое – недалеко от Очкового моста, страшно вовремя. Температуры выше, чем в Нагасаки, нам не приходилось переживать, кажется.



Накладывают его в стаканчики послойно, розовыми лепестками.



Рядом с домом Гловера - насыщенно-туристский район; выбирали-выбирали мы подходящую еду – и спустились в _натуральную общепитовскую столовую_.
Под романтическим названием, впрочем.



Огромный зал со столами вроде тех, что стоят в школьной столовой; всякие наивно-назидательные картинки по стенам, китайские маловатые фонарики.



Вкус еды оказался под стать, гм, интерьеру. Зато у нас был огромный запотевший кофейник с ледяной водой.



Овощи в бульоне почти китайского вида с симпатичными розовыми украшательскими кусочками теста; во второй тарелке – холодная соба.



++++++++++++++++

В Нара нам достались угри – вон они, торчат из коробочки – и холодный ярко-зелёный чай с традиционными сладостями, которые имели вид, мнэээ, медуз в песке.



Рисованная версия:



+++++++++++
В поддержку теме комбини: там всё-таки полно разноцветной, по-детски притягательной еды ) Это мы в токийском доме, с ярко-зелёными, ммм, единицами еды и розовенькими моти. Начинка моти, надо ль говорить – из красной фасоли.



А это – сушёные щупальца; ну, пусть будет кальмара. И набор подходящим к ним предметов )