Небольшое отступление в сторону Японии от Байкала – специально для Кати. Я уже упоминала, как сильно на моё восприятие подействовала японская норма – знать о туристических местах в первую очередь _кулинарное_. Несколько недель жизни внутри этой традиции прошли оооочень комфортно – даже когда я осознала эту свою новую привычку, даже когда стала ловить себя на вопросе «А что мы здесь будем есть?» )
Фотографии разобраны только географически, так сказать; сначала – Токио, где мы провели больше всего времени.

Мне, как и всем, нравится снимать стекло и отражения в нём. Как и всем, моё воображение неизменно поражали вынесенные прямо на улицу витринки едален, в которых на полочках разложены пластиковые муляжи еды.




Недалеко от знаменитого рыбного рынка Цукидзи пошли мы есть сырую рыбу, о которой нас предупреждали омикудзи в Асакуса. Мы были осторожны, а как жы: походили по улице туда-сюда, даже потревожились сколько надо.



И нырнули внутрь )



Возможно, омикудзино предсказание касалось второго этажа этого ресторанчика, куда нас буквально не пустили: встретили на входе и прям усадили вот сюда, у длинного прилавка: вдоль него расположены прозрачные холодильные камеры с нарезанной рыбой и прочими живописными гадами, из которых нам сооружали кадушки еды.



Вот они, наши кадушки: достаточно крупные, в сопровождении оркестра из соуса, мисо-супа и пива. Пиво, кстати говоря, в Японии отличное.



Поваров несколько, они на глазах у посетителей готовят, некоторые успевают ещё и радостно, громкоголосо трепаться. Вот этот человек с нами разговаривал – довольно много: мы явно выглядели белыми… ну не, не воронами, просто белыми )



+++++++++
Во французских булочных (расположенных точечно в самых пролетарских местах) ужасно вкусная выпечка. Японский привкус тем не менее ощущается вполне: среди совершенно европейских плюшек батонов разложены булочки, начинённые смесью всех любимых местных специй и добавок (на разломе красиво, ничего не скажешь); а ещё начинка из красной сладкой фасоли воспринимается аборигенами как нечто совершенно естественное. Европейское.



+++++++++++
Остров Эносима мы наблюдали перед закатом, во время заката и после. Долго. Закончили наблюдать вот так:



Дело было вот здесь:



Процесс, в котором всё было хорошо, кроме майонеза. Нет, я понимаю – это _майонез_, и гинтамное эхо тоже сильное; но я была удивлена.
Под крышечками – горячий мисо-суп, в ребристом чайнике – соевый соус (ДА), ярко-жёлтая редька и тофу выглядывают слева.



А за окном – красота.



Красоту в ещё больших размерах мы наблюдали в Хакодатэ: этот вид, как уверенно сообщают японские рекламные проспекты, входит в тройку луччих. Фотографий самой старой части Хакодатэ на перешейке между двумя заливами полным полно, и лучшего качества; да только мы сделали свои снимки – тоже как все )



Дело было в ранних сумерках, на горе Хакодатэ. Потом сделалось совсем уж красиво; а ожидали мы эту красоту не совсем чтоб с едой, но близко:



Вообще понятия «Хакодатэ» и «еда» срослись, сильно срослись. «Ехать на Хоккайдо» означает «пробовать крабов». С крабами нам удалось познакомиться в микромасштабе, но хакодатские едальни и магазинчики, связанные с едой, нас покорили всё равно. Целый магазин посвящён чесноку – он нежно-розовый, крошечный и совершенно очаровательный )



Вообще Хакодатэ по сумме впечатлений оставил остальную Японию позади; это было очень сильно. Наше пребывание там совпало с музыкальным международным фестивалем, куда мы исправно приходили три вечера подряд. Надо ли говорить, что к музыке непременно полагалась еда, и целая площадка была уставлена ларьками и жаровнями.
Соба, которую жарили у нас на глазах – и ловко-ловко паковали в коробочки; некоторым особенно европеоидным докладывали мясо )



У этого ларька мы сидели довольно долго – здесь изготавливали свинину, а рекламировал её (себя) плоский розовый поросёнок, пропеллером вертевшийся под ветром.
О японской головоотрывательной рекламе я буду говорить позже.



На окраине Хакодатэ есть мыс страшной красоты – Татимати. Ну разумеется, первым делом на спуске к нему мы пошли есть морских гребешков.
На мыс с чайками, зелёными склонами и волнами указывает рыжая стрелка, а рыжая точка указывает столик и нас за ним. Сам ларёк (и его владелец) не очень напоминали БабЯгу с избушкой, но ощущение некоторой отдельной реальности было: кругом пустота, красота и тишина – и тут эти свежепойманные морские съедобные радости приготовляют на огне, и всё это происходит в прозрачно-зелёных, аквариумоподобных глубинах за прилавком.



Сам мыс, раз уж речь всё-таки о красоте:



Наши морские гребешки и подступы к мысу:



Рукописная демоверсия, так сказать )
А наверху – рисунок из «европейского»кафе, куда мы ходили пить чёрный чай, который в Японии за чай не щитают.



Вот она, полноцветная версия ) Там нам тоже было страшно забавно: в первый же вечер мы оказались последними посетителями, и нас чуть не под белы руки вежливо выпроваживали.
Но утром мы вернулись, дааааа.



Вот такое оно – совсем рядом с вокзальной площадью и нашей гостиницей. Пёстрый ситец в мелкий рисунок, английские адаптированные книжки на полочке рядом с нашим столом, японский сам-с-собой-разговаривающий эскалатор напротив сияющих дверей.



Иногда мы испытывали ностальгию в отношении европейской еды - и ходили по неяпонским заведениям. Здесь нас тоже кормили _по-континентальному_ - но на крошечном одноногом столике, в сопровождении томика девичьей манги.



А это та самая едальня с белым виноградным вином – виноград _местный_. Вино, кстати говоря – отличное. Из-за него мы и возвращались; а сидели мы спиной к залу \ лицом к закрытому окну. То есть оно не просто застеклено и заперто – от вида внешнего мира его закрывает вполне себе такая необработанная доска. Отчасти это было понятно – вид был прямо на соседнюю стену, и его едва скрашивали небольшие деревца, и только.
На Хоккайдо вообще с сервисом дела обстояли вполне демократично: в этом заведении таааак явственно обрадовались, что Аня говорит \ читает по-японски и им не надо мучительно подыскивать английские слова )



В этом заведении прозрачные ёмкости с водой и плавающими в ней рыбами-и-прочим-прочим стоят на улице, перед окнами; вечером подсвечиваются. Я вспоминала «город детей» Стругацких.
Вот, а это начало нашей тамошней еды – кальмар с гриля (?) и то самое вино.



++++++++++++
Верхний Никко. Здесь мы попали в магазинчик – мисэ в японском смысле слова, где всё сразу: хозяин занимается резьбой, керамикой и Бог знает чем ещё, а заодно кормит-поит посетителей чаем со сладостями. На нижних этажах вся его красота продаётся ( у меня теперь шыыыыыыыкарный чайник оттуда – Аня, ещё раз _спасибо_ *__*), а на втором этаже мы чай пили. За стоечкой рядом с красной стеной он его готовил, а за стеклянными полочками с чашками мы сидели:



Соседние столики уже привычных японских размеров, лавочки вдоль стеклянных стен, внизу справа виден вход в магазин и не видно изумительное озеро с закатом.



Пятиминутная версия с нашей собственной едой; в чизкейках непременная фасолевая прослойка. Ой.



Сахарница среди прочих чудесных мелочей этого места; за аниной рукой - _крошечная_ ваза с единственным нераспустившимся колокольчиком.



Ну и наше как бы оправдание всей поездке в Никко ) Озеро и ведушие к нему тории – на закате, понятное дело.



+++++++++++++
Из Никко возвращались мы через Уцуномия; до исторической части с остатками замка не дошли – был вечер; вышли целенаправленно – правильно, есть местные знаменитые гёдза )
Кажется, в очереди мы стояли только здесь.



Если мы в окружении японских семей, испытывая несказанную радость: вслух по-русски комментировать происходящее. Сидели за японским низким столиком, на подушках-циновках. Понравилось страшно.



++++++++++++
Удзи: здесь мы покупали чай и смотрели на расставленные повсюду туристские ловушки в виде принца Гэндзи и его любимых девушек. Это всё потом, а счас – еда: в Удзи был холодный зелёный чай и данго - три (ТРИ!) штуки.



Жара стояла страшная, многие окна в домах (не только традиционных) закрываются мокрыми циновками – или загораживают вот такими деревянными ширмами. Если этот не тот магазинчик, в котором мы ели данго – то очень-очень похожий.



++++++++++++++++
Фусими-Инари: о храме-горе разговор будет отдельный, там невозможно красиво ( и _рыже_), и там мы обскакали всю гору. Лисы своё дело знают. Полезли мы на самый верх ради вот этого вида:



А наблюдали его догадайтесь откуда. Правильно: из едальни – где мы, впрочем, только ПИЛИ. Но терраса была вот такая, с полным набором – столик-безноженька, циновки, плоские подушки и красотища в каждом квадратном сантиметре.



Спустя несколько часов мы вернулись к тому же месту – не сказать чтоб намеренно: собирались-то мы домой ) Зато сейчас видна наша терраска с убранными на ночь столиками и начало двух лестниц: одна, слева, ведёт на вершину горы, там котики и самые странные лисьи скульптурки; вторая - резко вниз, к нижним ярусам сотен красных лисьих ворот.



Пиэс: нееееее, эт ещё не всё )

Мы с Сэн вернулись из Японии. Боюсь, эйфория меня ещё не оставила и контраст с российскими знакомыми реалиями злодейски поджидает за углом.
Ничто, ничто ни разу не выпихнуло меня там ни на какую обочину: Япония абсолютно моего размера, вида и, разумеется, любимого цвета – как у Ослика )

Я _очень_ скучала по сыну, и по любимому интернету тоже – единственные сожаления в путешествиях; бОльшую часть упущенного я как-нибудь собираюсь наверстать.
О японских наших головокружительных марш-бросках непременно собираюсь сбивчиво и восторженно рассказывать, однако прежде мне хотелось бы договорить – с картинками, с невыносимо прекрасными картинками – о Байкале и Иркутске. Сейчас – несколько слов об одном из предотъездных вечеров в Токио, который мы провели как образцовые туристы: пошли в предсумеречное время в дико модную башню Мори на пятьдесят третий этаж – смотреть панорамные виды Токио, а потом в тамошнем же кинотеатре, в компании попкорновых взрослых японцев смотрели «Амэ и Юки», да, наши билеты тоже вошли в эти рекордные два миллиона ) Заодно и сразу скажу, что это последний фильм Хосода Мамору – который «Летние войны» и «Девочка, перепрыгнувшая время»; очень моё аниме. Никогда прежде, понятно, у меня не было такого опыта – глядеть аниме на большом экране, без всяких вспомогательных инструментов, а потом выйти на улицу и рррраз! – увидеть ровно то же самое, что только что было в кино.




…Сумерки и закаты наступают очень быстро: пока мы обошли панорамные окна, стало темно, и более того: приблизилась гроза.



Уселись мы за микронный столик с конструированной нехитро свечой и уставились за окно, на отражения, на силуэты соседей и проходящих: атмосфера там была ну совершенно киношная.



Япония и её обитатели каким-то неимоверно тихим способом вывернули мои привычки: теперь мне тоже представляется совершенно естественным в «видовых» местах первым делом думать о еде, хотеть еду и вспоминать о еде ) У Сэн есть несколько получившихся снимков про нас и еду-на-башне; нет, никакой Ля-Рошели, только пластиковая экзотика и прелесть нихонгриша: отвар ромашки нам подали в прекрастном стеклянном чайничке со звоном и под названием «Сент-Джон-што-то-там-высокопарноэ».



Говоря об аниме и японской фантазии вообще – у нас сложилось осталось впечатление, будто сценаристам и рисовальщикам собственно _выдумывать_ приходится мало: их реальность вправду такова, какой они её рисуют. На стене квазиевропейского бара, в котором мы наблюдали свысока Токио, висела (отчего-то) раскрытая коробочка от мумии – крупная, светлая, хорошо освещённая. Вот она, отражается в стекле и висит в зеленоватом от молнии небе прямо над городом. Чего тут выдумывать.
Да, одновременно в небе ещё летали натуральными караванами самолёты. И дальние всполохи, представляете?




Лучший снимок принадлежит Сэн: стойка бара с прекраснолицыми, андрогинными барменами и предстоящими им посетителями в мягких, как у Грегори Пека, шпионских шляпах.

Поскольку мимо Ямагути удалось только проехать и махнуть рукою видам, подтверждаю своё активное присутствие в Хакодатэ. Ни один каменный гость не пострадал.

Машу рукой: с возможностью отвечать и говорить не получалось, к сожалению. Мы ездили в Нагасаки (вол-шеб-ный! город) и вот вернулись из Киото. Все подробности потом, их тьма тьмущая, и меня всё так же ежедневно беспокоит одно: ну как проснусь или моргну - и всё исчезнет?

Рано утром мы собираемся в Хакодатэ - крабы, бойтесь!
Да, в первую очередь теперь думается о еде ) Хотя красотищи вокруг столько и такого качества, что так просто не бывает. Закат на горе над Нара. Фейерверки в Нагасаки. Храмы все-всех-всех, запахи и звуки.
Перезагрузка, в общем.

Мы в Токио. Время ведёт себя тоже сказочно - скачет и изворачивается. Счёт ему я уже немного потеряла, ощущение пространства - тоже. Сегодня мы гуляли по Акихабаре, тут впечатываю как могу тыщу розовых сердечек и столько же беленьких. Фотографии - потом; мне хотелось бы их как следует приготовить ) Сейчас - только непосредственные окрестности нашего дома. Без привычных программ и фотохранилищ мне нелегко, поэтому сразу обо всех снимках скажу: вчера вечером шёл местный дооооооощь - как из ситечка, нехолодный и мелкий. Японского размера. Мы его немного поснимали - его и высоченные башни, что окружают наш парк. Парк тоже маленький, но гордый.

То, что выглядит в Иркутске совсем свежесделанным, и вообще.




Во время прогулок мы довольно легко вычленяли достопримечательности на общем, совсем нескучном фоне; да и Вергилий у нас был что надо. Кое-што вычленялось само собой, больше всего было отсылок к любимым сказкам. Фотограф я неважный, здесь я попыталась глядеть через спокойную речку Ангару на островок с парком несложных развлечений; летним днём, издалека, в дымке он выглядел Муми-причалом (настоящий Муми-причал мы встретили на Байкале, в Листвянке; после покажу).

А слева – видите? - стоит местная копия сиднейского оперного театра:



Это я к нему со стороны пляжа пыталась подобраться (ДА, на Ангаре есть пляжи, и даже купающихся мы немножко видели. Температура не скажу какая; ассоциируется с понятием «родник»). Территория огорожена забором и толстых прутьев, сквозь которые я едва просунула фотоаппарат. На этой фотографии вы не видите: белую чайку, которая должна была придать прибрежно-песочный колорит – и чёрного ворона, который влетал в кадр и тут же вылетал, контрастируя и нагнетая.



С животным миром в Иркутске вообще обстоит неплохо, равно как и с искусством малых городских форм. Фантазируют тамошние люди, как бы ето поправильнее сказать, _безудержно_. Рядом с одним из мостов через Ушаковку, на фоне ровной воды, стоит объёмная клумба на ножках, в виде Гигантской Пчелы - это точно памятник пришельцам.
А рядом с цирком стоит лесной олень. Наша иркутская подруга считает его ничем не примечательным и говорит, что каждый год на нём перевыращивают цветки. Хэдоро-сан, привееееет тебе ))



Что ещё невыразимо странного есть на иркутских стенах: многочисленные рисуночки про доброе по трафарету и барельефные доски-напоминалки. Вот эта пара _смотрит в глаза_.



Памятник туристу смотрит на крышу одного из самых вычурных зданий, я сделала странный кадр и не продублировала его.



Вот эта крыша, в обрамлении практически «японских» проводов, которые то и дело лезут в кадр:



Так вот о настенных рисуночках: никакого очевидного контекста вокруг них не улавливается:



НедоЛола:



Тайнственный совиный ниндзя и совсем уж незнакомец:



А это не на стене, а на променаде у реки – ненавязчиво так, просто как напоминание )



На площади с гигантской, чёрной, блестящей фигурой Александра Третьего рядом с тем променадом всякие людские развлечения, одно - с заранее нарушенной связью между педалями и рулём – запало:



Вот эта мирная демонстрация тоже показалась чрезвычайно хороша: бойтесь, московские данайцы.



Кругом шпионы, даже некитайские.



Вот эта улица – одна из самых нарядных, я её фрагментарно уже показывала; чего на ней только нет. Везде какие-то выгородки в никуда, лица с глазами на стенах, крыша свитком свивается.



И она почти вся такая специально-азиатская, здесь я тоже всласть почитерствовала. В Иркутске ещё, очень кстати, огромный институт иностранных языков, ориентированный на восток. Когда мы ездили по КБЖД, то наблюдали вагоны громкоголосых китайцев в сопровождении китайскоговорящих же трёх белых девушек-гидов. Видеть и слышать их на протяжении нескольких часов было почти противоестественно.



На углу той же улицы и прояпонского бульварчика – кетайщина, трогательная тем особенно, что скоро она исчезнет.



+++++++
Теперь о конструктивизме. В Иркутске частенько вспоминался Екатеринбург – где б я ещё насмотрелась на откровенно тридцатые, незадекорированные годы.



Это школа такая правильная, минималистская – в заречном районе; там же рядом стоит хорошо сохранившееся сбербанковское здание, вот только подъезды и цоколь испорчены искусственным гранитом зачем-то.



Зато на боковом фасаде отличные граффити )



Микрорайон, уходящий к Ангаре, застроен в том же духе – по мне так очень стильно и аккуратно.



Мы тоже жили в раннесоветском доме, целая группка таких занимает пятачок в историческом центре. Со временем они приобрели нужно-антикварный вид; деревянные рейки балконов посерели в сторону чёрного серебра, забахромились.
Сплошное остекление изнутри, оказывается, даёт совершенно комфортное ощущение: вот ты, а вот улица.



А это – арка на бетонных коренастеньких ножках в виду отсутствующего первого этажа: через неё мы входили в свой подъезд. Освещение там внутри почти подводное, температура тоже.
И опять говорю – венский вздыбленный и разноцветно заплатанный Хундертвассер, на которого принято чуть не молица, выглядит ровно так же, как подзаброшенная жилая застройка Иркутска.



Ещё пара домиков раннего социализма, и квартал за ними того же сорта. С начинкой и минимальным выпендрёжным декорумом жильцы со временем поступают так же, как и насельники корбюзьевской подпарижевой деревни: игнорируют умозрительные консэпты и реорганизуют пространство под себя.



Брутальная надпись на столетия:




+++++
Заключительные картиночки – про еду, да )
Завтрак в траве, в чайнике отражаются лиственница с вороной, баня, летнее счастье.

Почти две недели я провела на Байкале и в Иркутске, в дивной компании sendai и Рик. Впечатлений – страшное количество, времени на их внятное описание – маловато; я попробую хотя бы частично успеть с выплесками.

Ощущение номер один, непрестанное: земля слишком велика для меня. Не выходит у меня отнестись разумно к часовым поясам: вот мы в Мск – и вот сразу на другой стороне глобуса.
Ощущение номер один-бис: находиться выше облаков – неправильно. Так вот ты какое, приземлённое мышление )




Ощущение два: Иркутск - _очень_ странно выглядящий город. Часть страны, не перенесшая бомбёжек, будто предлагает другую, параллельную реальность: вот стоят десятки домиков – бревенчатых и каменных, трогательно подампирствующих – и всё это не из антиматерии, и всё это не разрушается под пальцами.

2.


Разрушается, впрочем, от не слишком тщательного ухода: краска шелушится вовсю, фундаменты ушли под асфальт. В закатных лучах это выглядит особенно нереально; но вот тут за углом, в самом центре города, мы жили. Справа торчит Харлампиевский храм, где венчался адмирал Колчак. Об иркутских храмах я расскажу отдельно, потом.

3.


Городская ткань ужасно неравномерная, неравноплотная: всё пришито ко всему, перемежается какими-то джунглеобразными внезапными зарослями, снизу заплатано разнокалиберными мостовыми. Из нашего окна (с НАСТОЯЩИМИ ТЯЖЁЛЫМИ СТАВНЯМИ!) можно было при желании выскочить в заросший дикий садик японских размеров.

4.


Первым делом в глаза бросалось, разумеется, резное дерево:

5.


Таких домиков и вправду очень много, большинство – очень добротного, изобретательного вида, как-то по-особенному мягок соседствующих с двух-трёхэтажной каменной застройкой, ничуть не довлеющей. Это я как раз иду к декабристскому музею –

6.


туда нельзя было не сходить, хотя он оказался просто напичкан нескрываемо новодельной начинкой. Но деревянный ампир невыразимо прекрасен.

7.


В Сибири всё оглядываются на Москву – с отмашкой так оглядываются, с инерционным, так сказать, запасом. Еслишто – так и этто, отдача сильна будет. А пока – вот возят столичные выставки про невоспитанных русских казаков в Парижеве, быгыгы. Размахнись, рука, раззудись плечо, ага, как тонко заметил поэт-мой-земляк.

8.


Внутри музея мало места, много субтропической зелени, самоваров, скрипучих крутых лестниц и зеркал: кажется, это описание почти полностью исчерпывает представление о необходимом дворянском наборе.

9.


Кстати про мало места: исторический центр и впрямь застроен плотно – с неизбежными, увы, пластиковыми некрасивостями. Но узенькие фасады сохранившихся домов остались на своём прежнем месте – под странными кривыми крышами, фрагментарно выкрашенными кирпичами и – ааааа! – моном князя Мори )

10.


Затейливых донельзя фасадов вообще в Иркутске немало – со всякой масонской символикой, квазивосточными каепельными вливаниями. Дом сионистов, уважающих башни-бочки:

11.


Ярко выраженные еврейские носатенькие профили у _очень_ симпатичных, ничего не подозревающих львов:
12.



Молоткообразные выносы у крыльца:
13.



14.


Вообще говоря, о чётких стилистических предпочтениях губернских архитекторов сказать и нельзя, пожалуй. Домики почти все пряничные, с ярко окрашенной штукатуркой – похожую я видела на юге Франции ) Утопшие в асфальте домики зато имеют – почти поголовно - странные навершия (поздние, пожалуй?) с тягучими «растительными» решётками ограждения и слуховыми окнами-улитками.

15.


16.


Кусочек пряничного дома: это руст, конечно: т.е. штукатурная имитация. Он жёлто-розовый, как настоящий глазурованный пряник, и мягкий с виду.
Гензелем и Гретелем мы тоже побыли – но уже позже, в байкальском лесу.

17.


Другой фрагмент улицы – встроенные, втесавшиеся, влезшие пристройки между соседними домами, богатейшие оттенки красного и терракотового, из крыши торчит гигантский Золотой Ключик в четвёртое измерение, цветочный магазин сразу напоминает токийскую анимешную вселенную и растительные мотивы модерна. Ну, как может, так и напоминает.

18.


Ещё в центре есть целый квартал свежайшего новодела, призванный служить _реконструкцией_. Там много азиатских дружных рабочих, куч песка и бетонных скатов, а ещё ирландских пабов и монгольских деловых центров с загорариями. Магазинчики, арбаччина, ау, дух русской средневековой окраины.

19.


Во дворах дух русской сказочки почестнее будет:

20.


21.


Русская страшноватая сказочка с Серыми Волками и Чёрными Воронами оттеняет даже кирпичный классицизм:

22.


Классицизм хороший, послушный: стилизует улицу Росси:

23.


Русскую деревянную сказочку тоже того-с – украшает итальянскими наличниками, ну разве что не мраморными )

24.


И высокими порталами украшает:

25.


Практически рокайли – оооочень пластичные с виду:

26.


Тут ракушечный мотив попроще, но чего ж ритм на фасаде хорош.

27.


Совсем-совсем традиционная резьба, только на угловой плакетке горшочек с пальмой взял и стал вдруг деревянным.

28.


Без читерского кадра никак нельзя: старое версус новоэ. Кстати, утерянных балконов на выносных кронштейнах я видела немного – видимо, они страдают в первую очередь?

29.


…На протяжении всего путешествия нас не оставляло впечатление стройной, отлично наведённой реальности - будто всё было смоделировано в соответствии с нашими предпочтениями, знаниями, любовями. Неоднократно мы вспоминали традицию японских блогоприключенцев – отчитываться о путешествиях фотографиями аборигенской еды; в первую очередь – аборигенской еды. Так что вот: еду мы снимали – впрочем, забывая частенько о правильной последовательности сначала снять, потом съесть )

30.

«Невиданный цветок» \ «

Итоги года для третьего курса.
Автор 1, самый одарённый и одновременно откровенно меньше все рисующий.




Грязи у него килограммы, однако стоит ему присесть за стол на пару часов – и вот они, приятные глазу результаты.





С многодетальной натурой обстоит заметно сложнее:



Конечные результаты – их первые «настоящие» иконы. Фотографии невозможно было вытянуть – и фотоаппарат не мой, и условия съёмки почти полевые; скажу тогда текстом, что письмо, хоть и замученное, но тоненькое, аккуратное; детализирует и увлекается деталями страшно, одновременно боится потерять найденный абрис и крупные формы.



С разделкой одежд обстоит неважно – и там и тут: объёму не хватает (автор упёрся, что твой баранчик), а внизу он ещё и побит порядком.



Третью икону, «своего» святого, написал сверхзаслуженно ) Мой фаворит – меч в горошек *__*




+++++++++++++++++++++++
Автор 2, самая нерешаемая задача. С упорством неясного происхождения учится с повторами, обещает вот-вот взяться и всё поправить – да дело не просто не идёт, а идёт в разнообразные другие стороны. Вот и рисовать вродне даже умеет:



Только рисует всё больше своё, неизменно про Пэдди и фэйри:





У их курса анатомические штудии тоже есть – и пошире, чем у младших; это вот они готовятся в следующем году изображать стилизованных животных:



И с людским каркасом всё вроде бы и ничего,



А на натуре всё выветривается :\



Та же разница заметна между натурными тряпочками



И скопированными:



С иконами совсем печальные дела :\ Я вторую, со Спасителем, не стала показывать: на ней поправки хорошего преподавателя не сказались. Здесь вусмерть умученная красочная поверхность, а головки сильно правлены – как и одежды. Преподаватель демонстрирует отличную выдержку и терпение.



+++++++++++

Автор 3, наконец проявивший усидчивость.



Рисует и пишет мелочно, как шкатулочник; технологию любит, неровно дышит к реставрации – думаю, в той области и специализироваться будет.



Долго-долго у него драпировки не выходили, вот – ура! – приличное:



А как он понял прелести рисованья, так сразу и принялся за грецкие детали:





Финальная пара:





+++++++++++++++

Автор 4, из вольнослушателей. Их больше, и они задают в группе рабочий тон; но две никак не поспевали с заданием, обе сейчас ещё и в мозаичной мастерской потихоньку работают; на них посмотрим позже, думаю.

Попытка реконструировать утраченный кусочек осьмнаццатого века: огрехи увидела, отреагировала очень грамотно. Наши вольнослушатели вообще очень, очень адекватные люди, а ещё старательные и желающие. Вот бы кому в первую очередь времени побольше.



Финальная пара:



Тут и с цветом, и со светлыми полями ошибочка вышла: зелёный не такой едкий, золото не рвёт глаз, розовые одежды написаны мягко и хорошим колером. О головастике и прочих заданных неверных параметрах знает, однако склонна к формализму: поём по нотам. Жаль; пока почти ничего не могу с этим поделать.

Результаты года для первого курса.




Работали практически самостоятельно, к общей радости научились немножко задавать вопросы. Копируют всё ещё худо, почти вслепую; практики не хватает буквально – катастрофически. Я двух учениц с одинаковой подготовкой вдвоём буду показывать – это они из дальней-дальней школы, где не было даже уроков рисования.

1.



У одной чуть получше с цветом, у другой - с линейным рисунком. Некоторая разница по отношению к сентябрю есть – особенно учитывая то, что занимались с ними набегами, так сказать.

2.


3.


Самыми удачными у них были занятия анатомией.

4.


Вот эти упражнения – со вписыванием скелетной основы в хорошее иконное изображение – давали (всем) и больше всего радости, и пользы, думаю. К сожалению, достичь логического завершения этой практики не удалось: студенты наши _очень_ начинающие. Надеемся на следующий учебный год.

5.


С пейзажными штудиями они тоже возились по большей части сами.

6.


К архитектуре перепрыгнули _внезапно_, без малейших пояснений. Простейших кубиков-цилиндров, не говоря о яйцах, НЕ рисовали. Им НЕ объясняли, откуда берётся цвет тени и как она, тень, распределяется по стене; затенение они изображали очень просто: красили освещённые части одним колером, а притенённые – другим.

7.


Ну и понятно, что когда дело дошло до собственной композиции, они фантазировали вовсю. Процветший донжон - это всё-таки бомба, даже на фоне их представлений о перспективе.

8.


Две следующие работы на ранних стадиях были ещё краще: _все_ элементы несоразмерны, здания топили острова, порталы росли прямо без земли, без малейшего фундамента.

9.



10.


++++++++

Третья девушка имеет базу посерьёзнее.

11.


Они собрали к концу года упражнения по всем мелким темам – старались доработать.

12.


13.


Весёлый свт. Николай – мне немного странно, что преподаватель анатомии начала учить совсем уж космонавтов прямо с черепа; но у них дело явно пошло, думаю.

14.


Эта студентка вообще количественно упражнялась там, где другие не поспевали:

15.


Это она совсем уж самостоятельно; цвет убийственный, но она упорная и спокойная такая; оххх, вот бы с летними «латающими» занятиями всё получилось.

16.


Копии известных, пользующихся популярностью картинок )

17.


И финальная работа. О шрифтах пока говорить не стоит – это полный пробел.

18.