Совсем недавно мы с ВП побывали на Курской дуге (более официально – на Прохоровом поле). Музей совсем новый, совсем советский – разве только дополнен новодельным же храмом (не _новым_; новодельным в подражание всему сразу). Я как заведённая вспоминала Зинаиду Гиппиус в гостях у Сологуба: фраза была не про кормовые брильянты, но что-то ужасно похожее. В суфле, что ли, она ожидала найти золотые монеты.
Здесь нам показали такую же _внушающчую_ обёртку с такой золотою каймою и тяжеленными кистями. Бархата вот разве только не было.





Был пустотелый танкопамятник ( в него заводят, да – послушать канонаду; раёк, натуральный и чистый);



Были сильно загадочные и, видимо, всё-таки произведенья современного интерьерного искусства.



Во времена моего знакомства с коммерческой реставрацией было в ходу такое некрасивое, но точное словечко – «фуфление»: искусственное состаривание.



В эти многозначительные интерьеры втоплено содержимое, о чьём качестве мне судить затруднительно. Мне не казалось, что в окружении подвешенных к потолку и подсвеченных моделек натуральное крыло будет производить усиленный эффект:



Витрины, впрочем, тоже были. Ошибки в цветоподаче нет, фантомасов тоже нет: у персонажей серо-зелёные головы и руки.





Независимо от национальности, люди очень неживые.
Что, в общем, неудивительно по отношению к застеклённым манекенам; однако им придано сильное портретное сходство с прототипами. Макабрический эффект не просто заметный, а бьющий по нервам.



ВП и местный хай-тек:



Ретроспективный хай-тек:





Производящий сильное впечатление и сейчас:



Отпечатков с тогдашних негативов, кстати, я так и не углядела; увеличенные и ретушированные задники витрин не в счёт – это такой дезигн, что Господи помилуй. Полевых альбомов с зарисовками тоже как-то не густо – но хоть часть походного этюдника сохранилась:



Мелкие мелочи, число которых не очень уж значимо, выставлены в совсем уж прямолинейном контексте:





Или вовсе в белой пустоте:



Юный зритель без театра:



И его протагонист – этажом выше история поворачивает сначала вспять (посветлев, кстати, лицами. Для меня это некоторая культурологическая загадка: отчего офицер белой армии выглядит менее трэшово, чем боец Красной армии времён Второй мировой, если оба - внутри одних и тех же стен. Загадка не решена, нет)



Я не удержалась и сняла поближе шпоры.



На верхнем этаже музея реконструкторам вообще было явное раздолье:



Пара витрин с паладинами Первого крестового демонстрировала мааааааленьких воинов южных кровей:



А затем ход истории резко увеличился, и мы застряли у жестяных паровозиков. Лучшее место во всём музее, пожалуй.



И немножко фактурных уголков тоже было – в окружении восковых яблок и баранок, не без того:








++++++++
Вне музейных стен быть мальчиком совсем хорошо.



Я была не мальчик, я была мама счастливого мальчика. И у меня был безудержный фотоаппарат, да.





И полетел, и полетееееел:





Кстати, в сторону храма полетел. Их в музейной ограде два; о роли вот этого, маленького, непонятно; а архитектура фасада ну прямо напоминает упражнения наших первокурсников. Даже узнавать не стану, кто и где учил этого архитектора.



Основной храм тоже исполнен, гм, очей. Дела в области храмового строительства, очевидно, столь же пестры, сколь и иконные. Вот это тонконогенькое рюсс специальная девушка смело назвала «произведением в стиле нарышкинского барокко».
Аййййй.



Ни одной, ни единой красивой, логичной детали я не заметила. Искала, конечно; очень хотела найти. Нашла взамен окон, упершееся локтем в угол – с видом, что пустяки, дело житейское.



Что там было хорошо – так это травяной троицкий дух:





Внутренность же полагала, что нарышкинское барокко и ей имитировать ни к чему; главное – чтобы костюмчик сидел хрустальные паникадила и много мрамора.


Ещё портрет паникадила на фоне иконостаса без признаков родового нарышкинства



И подкупольное пространство поближе:




+++++++++++++

Само Прохорово поле: огромное, с холмами на горизонте и лесками поближе. Плиточные плашки под танками при должном угле обзора не очень бросаются в глаза;



Танки расставлены по полю в геометрическом порядке, орудия обращены к часовне.



Буду условно называть это часовней – счас поближе покажу, чем изукрашены её стены. А пока можно (и придётся, это видно с любого дальнего ракурса) дивиться на пропорции венчающей фигуры, купола ( даааааа, дааааа: Золотой Шар из Зоны) и тонких стен.



Между стенами, кстати, жутковатые неухоженные дыры, уходящие в небо. Кажется, в символизме я вовсе ничего не смыслю; даже в архитектурном. Они (как и барабан (??) ) облицованы сероватой плиткой, как первые многоэтажки семидесятых. Колокол, к которому вроде как привлекается внимание пришедших, не просматривается ниоткуда. Даже снизу.



Молебен, вопреки неочевидности обстановки, отслужили – с замечательными людьми.



Впечатление от конструкции настолько тягостное, что даже отражение её в целлулоидной (так!) стене непременного кафе под миленьким уютным названьицем «Блиндаж» выглядело ничуть не более уродливым.



Стена с Распятием: отовсюду видны бёртоноподобные ряды острых плоских крестов, они определяют силуэт, хоть ты что. А ритм фигур на рельефах снёс мою бедную голову: Господи милостивый, КАК можно было устроить такой хаос на таком благодатном пространстве.



И гнёзда, повсеместные ласточкины гнёзда в самых неожиданных и смутительных местах. Даже и не знаю, как приличнее думать: что их не убирают из любви к искусству? из любви к летучей природе? Из тонкой параллели Св. Духу, которого при Распятии нет?



Вид проитвоположной стороны: ну конечно, жирный дракон своей толщиной явно что-то такое правильное, светлое символизирует: он выше и крупнее ряда святых – не хухры-мухры же. Тут кроется тайна золотого ключика.



Ещё одна стена, поразившая меня теперь размерами коровы (надо бы, наверное, с заглавной буквы, красным цветом и с присовокуплением символического слова Кормилица?)
С четвёртой стороны ехал маршал Жуков. На коне. На биологически полноценном коне, извините стотыщраз.



Дети скрашивают идеологическую кашу и грамотно населяют пространство.