У Веры новая муфельная печка. Результаты не замедлили сказаться. Одни такой фонарик будет висеть за моим окном - скорее всего, уже зимой. Если я совершу усилие, распакую это самое окно и смогу проделать дырку в откосе







Остальные фонарики плюс пара подсвечников - в Альбоме.

Начала второй том "Алмазной колесницы". Про коней всё ещё ничего ( если не считать упоминания о том, что рикшами работали как правило бывшие самураи - дело происходит в начале Мэйдзи), а вот иллюстрацию , вполне ожиданную, ненашей психологии - это пожалуйста

читать дальше"-Это какой-нибудь поэт? - поинтересовался Фандорин.

-Никак нет. Это великий герой фельдмаршал Сайго Такаморитут я дёшево купилась на незнание иероглифов и решила решить, что имя мне кого-то напоминает ) , - благоговейно ответил Сирота.

-Тот самый, что покончил с собой? - удивился Эраст Петрович. -Разве он не считается государственным преступником?

-Считается. Но он всё равно великий герой. Фельдмаршал Сайго был искренний человек. И умер красиво. - В голосе письмоводителя зазвучали мечтательные нотки. - Он засел на горе с самураями своей родной Сацумы, правительственные солдаты окружили его со всех сторон и стали кричать: "Сдавайтесь, ваше превосходительство! Мы с почётом доставим Вас в столицу!" Но господин фельдмаршал не сдался. Он сражался до тех пор, пока пуля не попала ему в живот, а потом приказал адъютанту: "Руби мне голову с плеч."

Фандорин помолчал. [...]

-А почему у вас тут Пушкин?

-Великий русский поэт, - объяснил Сирота и, подумав, прибавил:. - Тоже искренний человек. Красиво умер."

С кучей необследованных уголков. Никак не могу решить, какая эмоция должна быть основной - восторг или расстройство. П.ч. собрать всё, даже просто следить за всем - невозможно

Что мне всегда нравится - рассматривать ссылки на приятелей своих любимых художников. Заметила странную особенность. Чем интереснее люди ПИШУТ, тем суше они рисуют. Единственное, пожалуй, исключение - sherant/ Мой любимый тип книжной графики + хороший язык. + умение балансировать между жизнью в fandom'е и real life. В сентябре она взяла вдруг и решила показать, как работает. В который раз, что и (не ) требовалось доказать: у человека старинная версия Photoshop'a - шестая; и приёмы простенькие. Но имея твёрдую руку, верный глаз - и, видимо, всё-таки кучу свободного времени - можно делать качественнейшие вещи

Её последняя рекомендация - http://www.sandelwood.net/fanart html

Из пишущих хорошо мне ужасно нравится

leelastarski - мать четверых детей, я не в силах поверить Только единственный её рисунок нравится мне безоговорочно - с Гарри, Джинни и их новорождённым babe. Остальные - излишне подробны, полны рыжих веснушчатых персонажей, чьи ручки-ножки слеплены из пластилина. Но до чего хорошо и весело она о них пишет, и какие забавные в её дневничке комментаторы

Младшее поколение частенько наводит меня на мысль, что во мне гораздо меньше индивидуального, чем я привыкла думать.

Это однозначно хорошо.

На одном из последних занятий пытаюсь выяснить, как студентка рассуждает о своих ошибках и как собирается их справлять. Мне не интересно, говорю, слышать в ответ на свои замечания немедленное "да, сенсей". Задумалась, личико сосредеточенное, глаза вверх налево.Потом отвечает, что работа ей нравится, если процентов 80 в рисунке хороши. Я, моргая огромными глазами: а цифры откуда? Интуитивно, отвечает девочка, опять подумав.

Интуитивно, ага. Я ведь просто так не отстану. Уточняю, что же она имеет в виду. И слышу ответ, почти буквально повторяющий мои собственные соображения - про то, что цифры служат наглядным результатом совсем не абстрактной внутренней работы. И какая-то циферка совершенно зримо обозначает ступеньку, соответствующую удовлетворению.

Ещё не знаю, можно ли из этого сделать систему. Во всяком случае, одно точно - у меня в голове НЕ вывих.

Дальше. Почти три года назад один очень уважаемый НЛПист говорил с группой о психологии потребителя. Понятное дело, разговор зашёл и о религии тоже. Точнее, о том, что стандартный потребитель в этом деле разумеет. М.ч. был настроен в меру жёстко, был очень неглуп - в общем, выходило так: да, дорогие страдальцы, в поисках решения своих безвыходных проблем вы можете идти в храм, в монастырь. И знаете, кто вам там поможет? Конюх какой-нибудь.

...Логика была понятна.

И эффект был бесспорным. Ну конечно.

Я запомнила. Антиномии там не было. Простая парадоксальность.

На днях буквально это сопоставление, один к одному, воспроизвела девочка-подросток в студии архитектурного рисунка, где практиковалась ОльХ. Детишки прорабатывали архитектурные композиции на основе старорусских храмовых комплексов. Сидит девочка, рисует и лепит себе купола там, брёвнышки, арочные окна... потом откуда-то возникают огромные навесные замки...и вот оно - КОНЮШНЯ.

Ольх, ошарашенно: - Почему КОНЮШНЯ?

Девочка, с непоколебимой внутренней уверенностью:-Ну как же. Вот храм, а вот рядом - лошади.

...Я теряюсь. ОльХ тоже не помогает. Тоже мне, пи-да-гог

Всё это случилось прямо тогда, когда я начала читать акунинскую "Алмазную колесницу". Теперь меня преследует ожидание: а как же здесь, в стилизованной синто-буддо-среде, проявится лошадиная тема?

Я очень давно не бралась за бумажные книжки - fanfiction затмила абсолютно всё

Начала я книжку с большим предубеждением. Оно меня ещё не покинуло - но, кажется, я поняла, почему Акунин хорош. Никакой тебе экзотики - в смысле японщины. Вся экзотика - в смаковании европейского прогресса образца 1905 года. Боюсь, я вполне равнодушна к штучкам вроде "самоновейшего паровоза" с "картинки во французском журнале" и к "лихачам за цельный полтинник". При всём моём интересе к дореволюционной России. Зато весело было думать, что Масу наверняка полностью зовут - Масанори

Странное чувство меня преследует, и довольно давно. С прочтением многих книжек, с просмотром кин, с музыкой я опаздываю - и непременно чувствую себя виноватой. Постоянно ловлю себя на том, что не перестаю путать по-японски "новый" и "интересный" - хотя на самом деле я придерживаюсь прямо противоположного мнения

Никогда не любила особенно David Bowie. Нет, любовью это не было, точно Поэтому в своё время смотреть "Счастливого Рождества, м-р Лоуренс" не стала. Теперь у меня приступ любви к рюичи-сакамотовской музыке - и тут до меня доходит, сколько ж лет на самом деле фильму. А я не видела его до сих пор. И - незадача: опять, ну опять его найти не удаётся. Ch, ну почему в миллионоом городе нет того, чего я хочу. Ведь ничего особенного не хочу

...Довольно много звуков вокруг.

Вождь Краснокожих смотрел на днях "Подводную братву". Понравилось - само по себе это неудивительно. Хихикал, дёргался - я была уверена, что буду наблюдать попытки рэпа. Не тут-то было. В качестве примера для подражания он выбрал Ленни, младшую акулу - теперь он цитирует только его. С явным удовольствием - почти физиологическим, пожалуй. Спрашиваю, почему - а голос понравился. Смешно, мол, разговаривает.

Сама я с ушами закопалась в слушанье Окки-сана во всех доступных видах. Что-то везёт мне на него. Или просто наконец научилась искать

Мне нравится, мне очень нравится. Я вообще вновь испытываю давно забытое уважение к профессионализму. Но что за загадка такая: как только эти люди начинают вести непринуждённые диалоги - на радио, ТВ, в спецзаписях с благодарностями слушателям, покупателям, потенциальным покупателям и кому там ещё - профессионализм минимизируется. Они хихикают как подростки, на вдохе, почти беззвучно. Они ВТЯГИВАЮТ ВОЗДУХ СКВОЗЬ ЗУБЫ. И то и дело произносят "soo desu ne"

Уж лучше музыку слушать, даже учитывая её слишком сильное воздействие.

Под катом - вполне соответствующие аудиальным впечатлениям новые цитаты из "Никорай-до".

читать дальшеНикогда, видимо, не выветрится привычка цепляться глазом за архитектурные детали.Путешествие 1882 года: "С высоты Оосака представляется городом, скученным в одну группу; здесь не жили князья и поэтому нет пустырей, как в Тоокёо."

А вот умопомрачительный пример японского способа разбогатеть.

"Пусть христиане посадят у себя на этот конец кто сколько может отводков дерева "кири" (павлонии). Растёт она скоро, когда вырастет - срубить и продать - деньги! От пня бывают побеги, вырастут они в деревья - срубить и продать, - опять деньги! И т.д. [...] Недаром Абе, будучи прежде богатым земледельцем, разорился на проектах и предприятиях"

Ещё пример чужой логики - не японской, правда, но спровоцированной жизнью на Востоке.

"Протестантская миссионерка Престон пишет: "так как употребление в причащении вина может порождать у причащающихся наклонность к пьянству, то нужно причащать виноградным соком." [...] Напоминает того благочестивого пастыря, который предлагал совершать евхаристию на чае, так как, де, если бы И.Хр. явился в Китае, он непременно установил бы причащение на чае."

Начала потихоньку читать. Ну как читать - скорее, смотреть, как книжка сделана, и внимательно прочитывать отдельные места.

До сих пор меня удивляет логика японцев. Православные назывались - "никораи-но-яцу" или "Суругадаи-но-яцу".

Про португальцев пропустила - классический пример воздействия на воображение польщённых аборигенов. То самое навязывание христианства "огнём и мечом". Жёсткая ломка чужого сознания. Результаты, соответственно, не впечатляют до сих пор. Хи. В который раз подумала о Фарфарелло. Хорошо понимаю, как насильственно структурированное сознание легко поворачивается на 180.

Забавные картинки в этой главе - изображение "синкретического" креста с Буддой в центре.

Оо. А на следующей странице - демонстрация этого самого синкретизма восприятия плюс знаменитое японское чувство юмора. Официальная карикатура 19-го века изображает российский пароход в виде морского чудовища. Пасти там зубастые, рога, всё такое.

Здесь же - фотография, сделанная в день конституции в 1883 г. Самураи, самураи, ещё самураи. На каждом - хатимати и сапоги, до ужаса напомнившие валенки. Лица, лица... На нескольких - головной убор точь в точь как у Дарта Вейдера.

А, вот ещё о языке, самого свт. Николая: "У него был сильный иностранный акцент, однако это не мешало ему быть понимаемым всеми японцами от мала до велика, богатство словаря и лёгкость построения фраз давали его речи силу, приводившую в восторг всех японцев... Фразы были краткие, обороты самые неожиданные, но чрезвычайно яркие и сильные."

Вот они, результаты восьмилетних кабинетных занятий по 14 часов в сутки. Буду считать, что это вселяет оптимизм.

Про Савабе я и раньше знала, но вот этот кусок - о простодушной японской хитрости - меня потряс. По-настоящему.

Савабе - профессиональный жрец. "Открыто читать Евангелие я не мог, а читать хотелось. Вот я и выдумал читать его в то время, когда читал службы в своём мия. Положишь, бывало, перед собой Евангелие вместо языческого служебника, да и читаешь, постукивая в обычный барабан. Никто и не думал, что я читаю иностранную "ересь".

Вот так. Если нельзя, но очень хочется, то можно. Кодекс самурая. Неудивительно, что его крестили Павлом.

Впервые на здешних фотографиях разглядела у японцев бороды.

Ещё. Очень глупо, но я обратила внимание, что Токийский собор после землетрясения 1923 года восстанавливал архитектор по фамилии Синъитиро ^__^

Хии. А семинария по-японски - "Seikyoo shingakkoo" ^__^

Ой нет. Остановиться не могу. Девушки из Токийской семинарии издавали журнал под названием - подумать только - "Uranishiki" : "Изнанка парчи". Мгновенно всплыла в памяти Сэй-Сёнагон. Её же я вспомнила, посмотрев на портрет Ямасита Рин. У неё совершенно японские иконы - и совершенно же российский носик картошечкой.

Не моё. И, как сообщает Виридиан, не её тоже ^__^ Она любит X-files, я - нет. Но список уж больно хорош. Пункт прямо первый нравится мне особенно. Не знаю, насколько корректно размещать у себя чужой текст; ссылка, во всяком случае, такова: http://viridian.shriftweb.org/

Следующие особо восхитительные - пп. 14, 16, 17, 21 (^__^), 32, 33 и 34.

Сам текст - в комментариях.

Пара слов о любимом fandom'е.

Аниме, первый сезон. C полсотни раз виденный opening нравится мне по-прежнему. Свежерассмотренное: в эклектичном чОрном-чОрном урбанистическом пейзаже появляется отлично идентифицируемая константинопольская София.

11 серия, Оми развлекается в Синдзюку. Что-то в последнее время на меня обрушаются жизнерадостные сведения о передовой и совсем передовой японской моде. Боюсь, мои представления о том,что такое хорошо, не совпадают с японскими . Карроче. На макушке (ну или почти ^__^ ) у Оми солнецащитные очки. Где-то я такие уже видела. С красными стёклышками.

И - наверняка не я первая, но всё же. Вайсс - счастливые обладатели ДВУХ оранжевых свитеров.

Продолжаю мелкими порциями слушать аудиодрамы. Звуки - вообще предмет пристального внимания. КАК люди говорят - всегда важнее того, ЧТО они говорят. Проверено XD Приоритеты не изменились - Окки-сан бесспорный номер 1. (Даже в его пении сохраняется этот эффект: выразительность при минимальном диапазоне звуков). Попался сегодня на глаза ( неслучайно, конечно, неслучайно) давешний листок из японского дневника одного предвзятого наблюдателя. О японском ТВ. Шире - о японских голосах. Ещё шире - о японской манере наблюдать и комментировать. Не то чтобы я была шокирована. Но это кое-что прояснило; на общеперсонажное стремление к крикам и на острый интерес к ситуациям "беее" я смотрю теперь несколько иначе, не как на личные заглюки Коясу-сенсея.

Дальше - кусочек из той самой записи.читать дальшеСначала для разогрева показали множество чисто игровых эпизодов: вот игрок пытается поймать мяч, но тот выскользает из рук. Комментарий за кадром типа: "у-тю-тю-тю-тю…"

Потом много эпизодов, в которых ломается бейсбольная бита и ее обломки летят в разные стороны. Потом – игрок в погоне за мячом налетает на ограждение. Вид при этом у него – точь в точь как в анекдоте: Летит сова по лесу: угу, угу, угу.. Об дерево шмяк! – Ого…

Потом, – игрок ловит мяч и тут же пытается перебросить его своему напарнику, однако на пути мяча неожиданно оказывается лицо судьи… Того уносят с поля на носилках. Еще несколько таких эпизодов с травмами, с болью, причем в Японии принято показывать лицо страдающего человека крупным планом, – традиция такая…

Лицо известнейшего в Японии тренера, наблюдающего за действиями своих подопечных. Вот он ободрительно следит взглядом за полетом мяча, одобрительно поднимает кверху большой палец, но вдруг выражение лица его меняется, – видимо на поле кто-то то ли мяч перехватил, то ли еще что-то не так пошло. Тренер выдает в сердцах несколько слов, голос за кадром "озвучивает" их, лицо тренера – крупнейшим планом, довольно легко вычислить ,что именно он там говорит.

Тот же тренер. Кучка журналистов рядом с ним. Один из журналюг задает вопрос, в ответ тренер нахлобучивает ему кепку по самый нос (соответствующий комментарий за кадром). Следующий журналист тут же подскакивает и, держась за свою кепку, задает следующий вопрос…

Эмоции игроков. Вот один их игроков не сумел попасть битой по мячу, а момент в игре, видимо, был ответственный. Он в сердцах бросает биту, хватается за голову, на лице его – буря понятных эмоций, чуть ли не слезы. Игрок ходит по полю, держась за голову, проклиная тот день когда появился на свет. Камера (крупный план) неотрывно следует за ним и ехидный комментарий за кадром… Это – Япония…

В случае удачного броска или удара битой принято шлепать удачливого игрока по голове. Иногда его там в толпе так нашлепают, что он еле выползает, и иногда – просто растягивается на газоне.

Тренировка. Все игроки на поле, – тренируются. У самой бровки поля стоят их кроссовки, – видимо, им удобнее потраве босиком бегать. Вот от группы игроков отделяется один из тренирующихся, вороватой походкой подходит к кроссовкам, находит нужную ему пару, потом быстро-быстро завязывает на ней шнурки на 5 (пять) крепких узлов (крупный план). Потом он втихаря возвращается в группу тренирующихся. Голос за кадром – невозможно передать словами, – идут комментарии с чисто японским ехидством, от одних этих комментариев уже начинаешь тихо повизгивать.

Тренировка заканчивается, народ возвращается, разбирает кроссовки. Тот, которому кроссовки завязали, смотрит на них несколько озадаченно, потом начинает оглядываться по сторонам, пытаясь "вычислить", – кто? В это время – крупным планом лицо того, который завязал: добродушная улыбка, сочувствие в глазах… И комментарий за кадром…

Вообще, выяснению отношений на поле было посвящено довольно много кадров. Запомнился такой. Игрок очень интеллигентного вида (в очках, – ни дать ни взять, аспирант, а может так оно и есть), – невозмутимо выслушивает крики в свой адрес со стороны игрока другой команды. Довольно долго и невозмутимо. Однако в какой-то момент времени его, видимо, все -таки проняло. Он не спеша снимает очки, вручает их другому игроку из своего лагеря и так же не спеша идет к обидчику разбираться. При этом вид у него такой, что одновременно на его обидчика и на него бросаются по несколько человек из обеих команд, чтобы удержать народ от кровопролития.

Вот стоило только где-то зафиксироваться - и неудержимо потянуло на официальщину. Разрешите представиться, цель и задачи этих записок...

Чувство вины = чувству ответственности.Эта ужасно мудрая мысль посетила меня, когда всплыла снова книжка Эрика Бёрна "Игры, в которые играют люди". Страсть к классификации - она страсть: увидев малое количество полочек и внятные названия, я, понятное дело, привычно и с удовольствием поддалась гипнозу. Ага, да я же почти всю жизнь играла в Ребёнка. Но теперь я большая и умная.

Жаль, что вспоминаю об этом...Именно - вспоминаю, не помню.

Так вот, возвращаясь к привычно выпускаемой из вида теме: ЭТО ни к чему меня не обязывает. [попытка самовнушения] И да, как же было не подумать о другой крайности - о класических разговорах вслух с собой ^__^

Ну подумала.

Ну решила, что выбора как такового всё равно делать не буду. И ни фига это не безответственность Ребёнка. О, опять одолевает желание поопределяться сразу и навечно.

Так. О причине и поводе. Я получила подарок на день рождения. Он великолепен.. (*тяжко вздыхая* Я безнадёжно люблю пафос. Безнадёжно ^__^ )По вполне понятным причинам мне хотелось, чтобы прочла его не только я. И вот - он здесь. В четвёртый ( кажется ^__^) раз спасибо

читать дальше30 ПОЦЕЛУЕВ

Автор: Кайгара ([email protected])

Категория: Яой

Жанр: Хотелось написать romance, получился по большей части humor

Рейтинг: PG-13

Пейринг: Кроуфорд/Шульдих + парочка намёков на Шульдих/Фарфарелло

Предупреждение: Спойлеры – немного, но есть. Наверное, сплошной ООС, хотя я старалась, чтобы характеры были каноническими. История 22 – AU (после сражения с Фарблос Шварц остаются вместе); способность Кроуфорда предвидеть далёкое будущее тоже не соответствует канону

Краткая аннотация: 30 не связанных между собой историй о первых поцелуях Закончен



Disclaimer: Weiss Kreuz принадлежит Коясу Такехито. Фанфик принадлежит Maitai. Автор официально отказывается от всех прав и не менее официально заявляет, что Maitai может делать с фанфиком что угодно: выбросить, засунуть в тёмный уголок и забыть, переделать всё по своему вкусу и т.д. Ещё раз с Днём рождения, Май! Надеюсь, этот фанфик хоть раз заставит тебя улыбнуться.



1. Смотри (look over here)

Шульдиху всегда хотелось достать этого парня. Хоть бы разок утереть всезнайке нос. Но как это сделать? Любимчик инструкторов и Старейшин, пророк и круглый отличник – как к такому подобраться? Сложно обставить человека, который заранее знает каждый твой ход. И Шульдих, для которого не существовало невыполнимых задач, пребывал в нерешительности. А времени оставалось всё меньше: Кроуфорду уже исполнилось восемнадцать, он закончил обучение и со дня на день должен был покинуть Розенкройц. Как-то, выйдя из столовой, Шульдих увидел проходящего мимо Кроуфорда. Вот он, удобный момент – в коридоре больше никого. Сейчас или никогда! Шульдих знал, что действовать нужно спонтанно, только тогда у него будет шанс застать пророка врасплох. И он сделал первое, что пришло в голову – указал пальцем куда-то вбок и наверх и выпалил: - Смотри!

И Кроуфорд… посмотрел туда, куда указывал Шульдих. Попался! Шульдих привстал на цыпочки и быстро поцеловал Кроуфорда в губы. Ха! Лучший способ досадить высокомерному пророку, который не подпускал к себе даже самых красивых девушек Розенкройц, не то что тощих рыжих мальчишек. Ещё раз ха! Теперь надо быстрее делать ноги, иначе Шульдиха размажут по полу – бойцовский талант Кроуфорда был знаменит не менее чем пророческий дар. Но тело почему-то отказывалось двигаться, а взгляд не мог оторваться от тонких розовых губ, растянувшихся в усмешке. В усмешке? Телепата охватила паника. Внезапно Кроуфорд прижал ладони к щекам Шульдиха и сказал:

- Смотри.

И Шульдих увидел… …как в его руку вонзается нож… …как его бьют клюшкой для гольфа по голове… …как его душат чем-то вроде лески… …как он падает в воду и камнем идёт ко дну… …как его избивает какая-то азиатка… …как вокруг него смыкается кольцо огня… …как его плечо пробивает пуля… Наконец образы рассеялись. Шульдих стоял, оглушённый, с трудом приходя в себя. Кроуфорд отпустил его и отступил назад. Шульдих был так растерян, что только и сумел выдавить: - Это… это всё будет? Кроуфорд усмехнулся.

- Не сомневайся.

Шульдих смотрел вслед неторопливо уходящему пророку. "Попался? Да он же заранее всё знал, мерзавец", - мелькнуло у него в голове.



2. Письмо (news; letter)

"Привет, Кроуфорд! Знаю, знаю, писать письма – это глупо, но ты же запретил пока звонить, зато насчёт писем ничего не говорил. А мне необходимо срочно кому-нибудь пожаловаться, иначе я просто взорвусь. Скажи, ты знал? Нет, думаю, не знал, это было бы слишком жестоко даже по твоим меркам. Так вот, если ты этого действительно не предвидел, то знай, что квартиру ты выбрал крайне неудачно. Сверху от меня живёт девчонка, которая только что влюбилась, снизу – девчонка, которую только что бросили, а рядом – старая клюшка, день и ночь долдонящая стихи. Можешь себе представить, с какой головой я вернусь! Как ты мог! Жестокий, бессердечный, бесчувственный! Ты забрал у меня лучшие годы жизни – а что взамен? И можешь подавиться своим кольцом с брильянтом, мне от тебя ничего не нужно, сукин ты сын! Так, о чём это я? Ах, да, раз уж я пишу тебе письмо, напишу заодно, как поживает наша мишень наш подопечный. Хорошо поживает, надо сказать. Вчера весь день таскался со своей тёлкой по магазинам. Ой, пупсик, какие тут магазины! Глаза разбегаются! Туфельки! Сумочки! Платьица! Ты ведь мне что-нибудь купишь, а, сладенький? А? А? Ой, как мне хочется то чёрное кружевное бельё из магазинчика на углу! А ночью я его для тебя надену, козлик, договорились? Чмоки-чмоки! На чём я остановился? Что-то мысли разбегаются. Пожалуй, продолжу в следующий раз. Кончаю! Страшно перечесть… Лишь боги знают, свидимся ли снова. Люблю, целую. Твоя навеки, Шульдих. P.S. Кстати, этот синеглазый рыжий немец, что поселился выше этажом, очень даже ничего. Не познакомиться ли с ним поближе?"



3. Удар! (jolt!)

Проклятый Балинез со своей дурацкой проволокой! Стоило отвлечься на секунду – и вот, пожалуйста, уже вся шея обмотана. Ну разве Шульдих виноват, что у тупого Кудо в голове абсолютно пусто? Если бы он этой головой не только целовался со своими подружками, но и думал, как всякий нормальный человек, Шульдих услышал бы, как он подкрадывается. А теперь то ли от камней уворачивайся, то ли из проволоки выпутывайся. Несмотря ни на что, Шульдиху было весело. Взрывы, пожар, потоп, Вайсс, чума – плевать! Главное – у них получилось! Вожделенная свобода адреналином растекалась по венам, и ничто не могло испортить настроения. Шульдих телепатически ударил Балинеза, подкрепив ментальную плюху пинком по лодыжке и тычком локтем в бок. Балинез охнул, проволока ослабла, и Шульдих разрезал её ножом, который Фарфарелло подарил ему на Хэллоуин. Оглядевшись, телепат увидел, что у всех всё хорошо, все сражаются, а Манкс успела не только утащить двух теперь уже ненужных пленниц, но и выбить у Кроуфорда пистолет. Телепат великодушно решил прийти начальству на помощь, однако не успел – раздался взрыв, Шульдиха кинуло прямиком на Кроуфорда, и он впечатался губами в губы пророка. "Ух ты! Поцелуй!" – успел подумать Шульдих, но тут какой-то особо меткий камешек (или это был Абиссинец?) долбанул его по затылку, и всё погрузилось во тьму.



4. Расстояние между нами и тот человек (our distance and that person)

Кроуфорд знал, что на этой встрече Такатори ничего не грозит, поэтому без возражений остался в коридоре – вместе с Шульдихом и двумя телохранителями Танаки. Ожидая возвращения боссов, каждый развлекался как мог: один из телохранителей расхаживал по коридору, бросая косые взгляды на пророка и телепата, второй изучал висящую на стене картину, а Кроуфорд телепатически распекал Шульдиха за что-то, о чём тот уже и думать забыл. Мысленный голос пророка был таким же занудным и назидательным, как и реальный, так что Шульдих давно уже перестал слушать шефа и перенёс внимание на телохранителей Танаки. "Что интересного он нашёл в этой картине? Обычные цветочки. Ах, младший брат в художественной школе? Ну-ну. Так, а это что?"

~Эй, Кроуфорд, - бесцеремонно прервал он начальника, - этот тип, что мелькает туда-сюда, считает, что мы геи~.

Кроуфорд телепатически поперхнулся.

~И что навело его на эту мысль?~

~Во-первых, мы слишком близко стоим, хотя в этом нет надобности – мы же не разговариваем. Во-вторых, только геи одеваются так, как я, и носят такие причёски. А в-третьих, все гайджины – извращенцы~.

В глазах Кроуфорда запрыгали весёлые чертята. О, Шульдих знал этот взгляд.

~Что ж, не будем разочаровывать аборигена~.

Не успел телепат поинтересоваться, что конкретно имеет в виду шеф, как Кроуфорд схватил его в охапку и начал страстно целовать. Шульдих попытался было протестовать, но кроме невнятного мычания у него ничего не вышло, а вскоре желание возражать и вовсе пропало – целовался пророк потрясающе. Шульдих скосил взгляд на телохранителей. Лицо одного выражало шок, второй оторвался от созерцания натюрморта и похабно ухмылялся.

~Вытри губы. Сейчас Такатори вернётся~, сказал Кроуфорд, отпуская телепата. Перед тем, как уйти, Шульдих не удержался и влез в голову любителя живописи – хотелось посмотреть, как поцелуй выглядел со стороны. Да, красиво, чёрт побери.



5. Ано са [ano sa (яп.) – эй; послушай; знаешь]

Странно было видеть Шульдиха с книгой. Их отправляли в Японию. Несведущие могли бы подумать, что для телепата выучить новый язык – раз плюнуть. Но читать мысли и запоминать их – не одно и то же. Память у Шульдиха была хорошей, но отнюдь не феноменальной. Конечно, когда они приедут в Японию, обучение пойдёт гораздо легче: окружённый японцами телепат даже думать начнёт по-японски. Но пока они оставались в Австрии, и Кроуфорд, будучи сторонником фундаментального подхода, велел Шульдиху изучить основы японского. Телепат занимался с репетитором и каждый день не менее двух часов проводил над учебником. Кроуфорду приходилось сидеть вместе с ним: оставленный без присмотра Шульдих быстро отвлекался и тратил время впустую. В присутствии пророка Шульдих был прилежным учеником, зато отвлекался сам Кроуфорд. Вместо того чтобы внимательно изучать документы японского отделения Эсцет и входить в курс дела, он словно заворожённый следил за тем, как двигаются тонкие губы Шульдиха, беззвучно произносящего японские слова. Хон-то. Широкий рот сужается, губы чуть выпячиваются и образуют почти правильный круг. На мгновение становится виден язык, прижавшийся к верхним зубам. Ми-тэ. Рот растягивается, словно в улыбке, язык вновь прижимается к верхним зубам и опускается. Ки-са-ма. Опять широкая улыбка, рот открывается, затем губы смыкаются и снова размыкаются.

- Ано са…

Кроуфорд вздрогнул, с трудом отвёл взгляд от губ Шульдиха и посмотрел в насмешливые синие глаза.

- Ано са… - повторил Шульдих. – Ты в курсе, что хочешь меня поцеловать?

Поцеловать? Нет-нет, он всего лишь… Всего лишь что? Очарован движениями губ телепата? Да, теперь Кроуфорд понял, почему не может сосредоточиться на работе. Ему на самом деле хотелось поцеловать эти подвижные губы, он просто не думал… Не думал… Но если он не думал, то как Шульдих…

- Ано са, - в третий раз произнёс телепат, сбивая его с мысли, - вообще-то я не против.

Не в состоянии вымолвить ни слова, Кроуфорд смотрел, как Шульдих закрывает книгу, откладывает в сторону, встаёт и направляется к нему. Когда влажные губы Шульдиха прижались к его губам, Кроуфорд обречённо закрыл глаза. Расстановка сил в команде изменилась.



6. Меж сном и реальностью (the space between dream and reality)

Шульдих частенько забирался в чужие сны. Во-первых, ему было интересно, что снится людям. Говорят, что нет ничего скучнее чужих снов, но это неправда. Иногда Шульдиху попадались такие красочные, захватывающие и причудливые сны, что пальчики оближешь. Во-вторых, это было ещё одним способом контроля. Во сне сознание становится особенно уязвимым, легче поддаётся внушению – Шульдих пользовался этим на полную катушку. В сны своей команды он тоже иногда заглядывал, хотя никогда там не хозяйничал – просто наблюдал. Особенно ему нравилось подсматривать за грёзами Кроуфорда. Жаль только, что пророк даже во сне не терял бдительности и почти всегда замечал присутствие телепата. Кроуфорд сердился и выгонял Шульдиха из своего сознания, но через несколько ночей тот опять возвращался, и сколько Кроуфорд ни ругался, ничего не мог с этим поделать. Вот и сегодня ночью, пребывая на грани сна и реальности, Шульдих отправился привычным маршрутом. Что там видится Кроуфорду на этот раз? Интересно. Ему снится, что он спит. Редкий случай, но не уникальный. Шульдих осмотрелся. Комната была незнакомой – большая спальня с тяжёлыми шторами и огромной кроватью. Телепат подошёл к спящему Кроуфорду. Тот открыл глаза. - Шульдих? Ты снова за своё?

- Всё, всё, ухожу.

Неожиданно Кроуфорд вскочил с кровати. Упс! Он что, и на самом деле спит голый, или только во сне? Пророк схватил Шульдиха за руку.

- Нет, не уходи. Нам нужно поговорить.

Интересный поворот сюжета.

- Я ведь много раз просил тебя не лезть в мои сны.

- Кроуфорд, я же сказал, что ухожу…

- Нет. В этом больше нет необходимости.

- Что?

- Я… Дело в том, что во сне мне труднее держать себя в руках. Ты же знаешь, что сны – порождение наших желаний. А моё желание… Я хочу тебя.

- ЧТО???

- Поэтому я просил тебя не приходить. Боялся не сдержаться. Но раз ты так настойчив… К чёрту выдержку! Это мой сон, и я буду делать, что хочу!

Кроуфорд толкнул растерявшегося Шульдиха на кровать.

- Эй! Что ты де…

Но пророк уже навалился сверху и заткнул рот Шульдиха поцелуем. Ситуация явно выходила из-под контроля. Телепат усилием воли разорвал путы сна и очнулся в собственной постели. Вскочив с кровати, Шульдих первым делом включил свет и успокоился только тогда, когда убедился, что ни под одеялом, ни под кроватью, ни в шкафу Кроуфорда нет.

- Вот ужас-то! Кто бы мог подумать! Неееет, больше я туда ни ногой!

В своей спальне Кроуфорд открыл глаза и довольно улыбнулся.

- Надеюсь, Шульдих, это научит тебя не лезть туда, куда не следует.



7. Суперзвезда (superstar)

Свободны. Со Старейшинами покончено. Эсцет и Розенкройц, конечно, по-прежнему существуют, но после случившегося им будет не до Шварц. И хоть Кроуфорд предупредил, что это только начало и впереди ещё много работы, сие знаменательное событие решено было отпраздновать. Праздновать пришлось дома, подальше от чужих глаз, но это никому не испортило настроения. Кроуфорд даже позволил Наги выпить шампанского – бокал, не больше, потому что потерявший контроль над своим даром телекинетик – это… Скажем так, никому не хотелось отправляться вслед за Старейшинами. Дойдя до нужной кондиции, Шульдих решил исполнить свой коронный номер.

- Наги, включай караоке.

Две минуты спустя зазвучало вступление, и телепат взял микрофон.

- Every night in my dreams I see you, I feel you…*

Его взгляд упал на Кроуфорда. Пророк сидел, откинувшись на спинку дивана, с рюмкой коньяка в руке. Неожиданно Шульдих подумал, что жидкость за стеклом рюмки такого же цвета, что и глаза за стёклами очков. Почему-то эта мысль так ошеломила его, что он перепутал все слова и вместо второго куплета опять спел первый. Этого никто не заметил – Кроуфорд, похоже, всё внимание уделял коньяку, а Наги с Фарфарелло, взгромоздившись на опасно поскрипывающий стул и раскинув руки, изображали ДиКаприо и Уинслет на носу "Титаника". Допев, Шульдих раскланялся. Наги и Фарфарелло с энтузиазмом захлопали в ладоши.

- Аплодисменты? И всё? А где же цветы и поцелуи?

Наги пролевитировал телепату горшок с кактусом, стоявший на подоконнике. Шульдих возмущённо фыркнул, нагнулся над журнальным столиком и поставил на него колючее недоразумение. Разогнуться он не успел: Кроуфорд схватил его за шею, притянул к себе и не торопясь, со вкусом – так же, как пил до этого коньяк – поцеловал. Наги с Фарфарелло одобрительно засвистели и зааплодировали. Кроуфорд отпустил Шульдиха и снова откинулся на спинку дивана, а телепат ещё долго стоял, согнувшись, собирал разлетевшиеся мысли и пытался сообразить, что, чёрт возьми, это было.

[*Песня Селин Дион "My heart will go on" из к/ф "Титаник"]



8. Наш собственный мир (our own world)

Кроуфорд пытался воодушевить команду, расписывая прелести свободной жизни, но Шварц особого энтузиазма не проявили. Фарфарелло всё было до лампочки – он и в смирительной рубашке чувствовал себя свободным. Наги холодно смотрел на Кроуфорда большими синими глазами, словно говоря: "Моё дело маленькое. Что прикажешь, то и выполню". Шульдих лениво протянул:

- Наш собственный мир, наш собственный мир… На кой он нужен? Нас и тут неплохо кормят.

И ведь сглазил, рыжая бестия. Недовольные убийством Кирю, Эсцет лишили Шварц финансирования. Полностью. Уничтожили все счета, даже личные, перестали платить зарплату и давать задания. Стандартное наказание для проштрафившихся оперативников – выкручивайтесь как можете. И они выкручивались. Но денег всё равно не хватало. Слишком уж Шварц привыкли к определённому уровню комфорта. Неизбежно настал момент, когда пришлось перебраться в квартиру поменьше. Новое жильё подыскал Кроуфорд; это было лучшее, что он смог найти за такие деньги, но… В квартире было всего три спальни. Три. Фарфарелло необходима отдельная комната, как и Кроуфорду, а значит, Шульдиха придётся селить вместе с Наги. Кроуфорд боялся даже заглянуть в будущее, чтобы посмотреть, что устроит Шульдих, узнав об этом. Нет уж, никаких видений – хватит с Кроуфорда того, что придётся один раз пережить этот кошмар в реальности. Роковой момент настал. Шварц разбрелись осматривать новые апартаменты.

- Здесь только три спальни! Какого чёрта, Кроуфорд! – воскликнул Шульдих. – Если ты думаешь…

Кроуфорд поморщился. Ну вот, началось. Внезапно на губах Шульдиха заиграла лукавая улыбка.

- О, Брэд, я знал, что ты ко мне неровно дышишь. Какой оригинальный способ признаться в своих чувствах.

Шульдих с жаром поцеловал Кроуфорда, подхватил чемоданы и умчался в спальню пророка. Кроуфорд остался стоять в коридоре, хватая ртом воздух и растерянно думая, что надо всё-таки было заглянуть в будущее. На следующее утро на двери спальни Кроуфорда и Шульдиха появилась бумажка, на которой рукой телепата было написано: "Наш собственный мир. Вход строго по приглашениям".



9. Рывок (dash)

- Готов? – спросил Кроуфорд.

- Готов, - ответил Шульдих.

- Хорошо. Начали.

Они тренировались как обычно: никакого оружия, противника нужно было победить голыми руками. Шульдиху нравились эти учебные бои. Кроуфорд был стоящим соперником, и если телепат побеждал, то побеждал честно – пророк никогда не играл в поддавки. Конечно, Шульдих пользовался своим даром, но и Кроуфорд не был беззащитен – предвидение успешно противостояло телепатии и скорости.

- Что такое, Шульдих? Ты стал слишком предсказуем, - насмешливо бросил пророк, отбивая очередную атаку Шульдиха. – Ну давай же, удиви меня.

"Ах, так? Смеяться вздумал? Ладно. Я тебя удивлю. Так удивлю, что глаза на лоб полезут".

Шульдих рванулся напролом, безо всяких хитростей и увёрток.

- Это всё? Грубая сила тебе не поможет, Шуль…

Больше Кроуфорд ничего сказать не успел, потому что Шульдих закрыл ему рот поцелуем. Потрясённый взгляд пророка – "Ха! Вот этого ты точно не предвидел!" – стоил боли в животе, куда со всего маху впечатался кулак Кроуфорда.



10. № 10

Когда Кроуфорду в первый раз явилось это видение, пророк принял его за сон. Он хотел, чтобы это был сон – не могло же ТАКОЕ произойти на самом деле. С другой стороны, с чего бы Кроуфорду мог присниться подобный сон? Он никогда не замечал за собой интереса к… В общем, не замечал.

Второй раз рассеял все сомнения – сны Кроуфорда никогда не повторялись, в отличие от видений. Но паниковать было рано. Если предпринять необходимые шаги, видение никогда не сбудется.

Когда видение явилось в третий раз, Кроуфорд заподозрил, что это проделки Шульдиха. Телепат иногда развлекался тем, что посылал товарищам по команде яркие картинки, неотличимые от реальности – обычно непристойного содержания. Но Кроуфорд всегда различал телепатические образы и видения. Неужели Шульдих сумел его одурачить?

Четвёртый раз доказал, что Шульдих тут ни при чём. Видение явилось, когда телепат яростно скандалил с Фарфарелло – у него просто не было возможности заморочить голову пророку.

Пятый раз поверг Кроуфорда в состояние, близкое к панике. Столь настойчивое повторение свидетельствовало, что видение обязательно должно сбыться. Но… Как? Зачем? Почему? За что? А главное – что делать?

В шестой раз Кроуфорд изучил явившуюся его мысленному взору картину внимательнее – возможно, он сумеет найти какие-нибудь подсказки к решению проблемы. Но ни время, ни место действия определить так и не удалось.

Отсмотрев видение в седьмой раз, Кроуфорд решил смириться с неизбежным. К чему перечить судьбе? Возможно, всё будет не так уж плохо.

Восьмой раз заставил пророка занервничать. Чёртово видение! Когда же оно наконец сбудется? Кроуфорду не терпелось оставить весь этот кошмар позади.

Увидев ту же картину в девятый раз, пророк уже готов был лезть на стену. Под глазами у него появились тёмные круги, он огрызался на всех, даже на Наги, и потерял полмиллиона долларов, не успев вовремя избавиться от акций Enron.

Когда видение явилось в десятый раз, Кроуфорд сломался. Он брякнул чашкой по столу так, что половина кофе расплескалась, и выскочил из кухни. Схватив только что вышедшего из ванной Шульдиха, Кроуфорд прижал его к стене и влепил телепату смачный поцелуй. Поправив очки, пророк оставил ошарашенного Шульдиха в коридоре, вернулся на кухню и с чувством выполненного долга допил кофе. - Вот так-то! – удовлетворённо сказал он, не обращаясь ни к кому в частности. Больше это видение его не беспокоило.



11. Гардения (gardenia)

Фарфарелло был не в настроении, а Наги утром предстояла контрольная по физике, поэтому на задание пошли только Кроуфорд и Шульдих. В принципе, дело оказалось несложным, они уже собирались было уходить, как вдруг перед глазами Кроуфорда мелькнуло видение. Времени на объяснения не оставалось; пророк схватил Шульдиха за руку и потащил к ближайшему окну. Телепат не успел даже раскрыть рта, как прогремел взрыв. Шульдих очнулся и понял, что вокруг тихо. Слишком тихо. Абсолютно тихо. Судя по тому, что лежал он на чём-то мягком и дышащем, какая-то мыслительная деятельность рядом должна была происходить. Почему же он ничего не слышит? Шульдих запаниковал. О том, что дар исчез, страшно было даже подумать.

Шульдих с опаской открыл глаза, огляделся и облегчённо вздохнул. Тишина объяснялась просто: дом оказался разрушен, те, кто там находились – явно мертвы, а лежащий под ним Кроуфорд – без сознания. Думать и шуметь было просто некому.

Стоп. А почему Кроуфорд без сознания? Ах, да, взрыв – их выбросило из окна второго этажа. К счастью, растущие под окном кусты гардении смягчили удар. А Шульдих к тому же приземлился на пророка. Пора отсюда убираться – кто-нибудь мог услышать взрыв и вызвать полицию.

Шульдих попытался встать и не смог. Даже находясь без сознания, Кроуфорд крепко прижимал к себе телепата. Шульдих ухмыльнулся.

"Значит, тебе таки не всё равно, лёд ты наш искусственный? Ладно, такая забота заслуживает награды".

Шульдих нежно поцеловал тонкие губы пророка, столь не похожие на пухлые чувственные губы Фарфарелло, но такие же тёплые. Высвободившись из объятий Кроуфорда, Шульдих встал, с трудом поднял бессознательное тело пророка и взвалил на плечо. Перед тем, как уйти, телепат бросил взгляд на поломанные кусты гардении. "Хорошо хоть не розы", - подумал он.



12. В хорошем настроении (in a good mood)

- Правда или вызов? – спросил Фарфарелло.

- Ну… - Шульдих поскрёб в затылке.

– Вызов.

- Хе-хе-хе, попался! – Фарфарелло в предвкушении потёр руки. – Вызов будет такой: поцелуй Кроуфорда.

- Чего?! – Шульдих выпучил глаза. – Ты что, спятил?!

- Фарфарелло! – возмутился Наги. – Это нечестно. Кроуфорд же его убьёт.

- Не убьёт. Нам нужен телепат, а Кроуфорд – человек практичный.

- Фарф, - жалобно протянул Шульдих. – Попроси чего-нибудь другого.

- Нет. К тому же ты ведь любишь сложные и опасные задачи. Вперёд. Кроуфорд сегодня как раз в хорошем настроении.

Кроуфорд был не просто в хорошем, а в отличном настроении – у него с первого раза сошёлся баланс. Шульдих одним глазком заглянул в кабинет и, увидев довольное лицо пророка, подумал: "Может, всё-таки не убьёт?"

- Э… Привет, Кроуфорд…

- Мы сегодня уже виделись. Чего ты там жмёшься? Заходи.

Шульдих зашёл.

- Говори, чего тебе?

"Легко сказать. То есть наоборот. Что бы такое придумать?" Как нарочно, в голову ничего не приходило. Вернее, приходило: огреть пророка по голове и поцеловать бессознательную тушку; но тогда Кроуфорд его точно убьёт, когда очнётся. Как поцеловать находящегося в сознании пророка, Шульдих не знал.

- Кроуфорд…

- Да?

- Э… Может, тебе кофе принести?

- Да, это было бы неплохо.

Пришлось Шульдиху идти на кухню и варить кофе.

"Может, рассказать ему правду? Посмеёмся вместе, и он позволит себя поцеловать…"

– "Ага, позволит он, - вмешался внутренний голос. – Это же КРОУФОРД!"

– "Ты-то уж молчи, - цыкнул на голос Шульдих. – Тебя ещё только не хватало".

Около кабинета пророка стоял Фарфарелло. Он окинул взглядом телепата, держащего в руке чашку кофе, и хмыкнул.

- Ну-ну. Что дальше, Шульдих, завтрак в постель?

Телепат показал ему средний палец и вошёл в кабинет.

- Э… Вот, держи.

- Спасибо.

Минуты две Шульдих смотрел, как Кроуфорд неторопливо пьёт кофе. Потом пророк оторвался от компьютера.

- Ты ещё здесь?

- А? Ну… Это…

- Да? Я слушаю, говори.

- Мм… Кроуфорд… Это самое… Ну… Как бы… В общем…

Кроуфорд вздохнул, подошёл к Шульдиху и снял очки.

- Ладно, хватит мямлить. Давай, целуй скорее, у меня ещё полно работы.



13. Чрезмерная цепь (excessive chain)

- Тебе не кажется, что даже для Фарфарелло такая мощная цепь – это уже слишком? – спросил Шульдих.

- А она не для Фарфарелло, она для тебя, - ответил Кроуфорд. – Надеюсь, BDSM внесёт немного разнообразия в твою жизнь. А то ты вечно жалуешься, что тебе скучно.

"Так, а теперь – контрольный в голову".

И Кроуфорд, довольно усмехнувшись, поцеловал потерявшего дар обычной и телепатической речи Шульдиха.



14. Магнитола (radio-cassette player)

- I wanna be reading your mind In secret communication…

- О, Шульдих, песенка-то про тебя, - оживился Фарфарелло.

- Please kiss, kiss Would anybody kiss me, please… - надрывалась магнитола. Шульдих поморщился и выключил её.

- Хуже японской попсы может быть только… Хм. Собственно, хуже японской попсы уже ничего не может быть, - вынес вердикт телепат.

На этом бы всё и кончилось, если бы не…

- Please kiss, kiss... Тьфу, чёртова песня, привязалась, - донеслось через полчаса из комнаты Шульдиха. Когда телепат завёл ту же шарманку в пятый раз, Кроуфорд не выдержал.

- Шульдих! Прекрати немедленно!

- Я не могу, - уныло протянул телепат. – Проклятая песня ко мне просто прилипла. Пока я помню, что её не надо петь, всё в порядке, а как только начинаю думать о чём-то другом, рот сам открывается.

Ещё через полчаса Фарфарелло взялся за нож. К счастью, Наги вовремя успел обездвижить Берсерка, а Кроуфорд изъял у него смертоносную игрушку.

- Please kiss, kiss, - продолжал голосить Шульдих. - Would anybody ммм…

Воцарилась благословенная тишина. Кроуфорд удивлённо поднял взгляд и обнаружил, что Наги отпустил Фарфарелло и телекинетически зажал Шульдиху рот.

- Спасибо, Наги, - с облегчением сказал пророк.

~Please kiss, kiss…~

Шварц схватились за головы – Шульдих перешёл на телепатическое вещание.

- Кроуфорд, сделай что-нибудь, - простонал Наги.

- Почему я?

- Ты же всё можешь!

Кроуфорд никогда не думал, что собственная репутация выйдет ему боком. Товарищи по команде, включая Шульдиха, смотрели на него с такой надеждой – он просто не мог обмануть их ожиданий.

~Would anybody kiss me, please…~

- Ладно. Хочешь kiss – будет тебе kiss! Кроуфорд схватил телепата и целовал до тех пор, пока в глазах не потемнело от недостатка кислорода. - Кажется, кончилось, - отдышавшись, произнёс Шульдих.

- Замечательно!

У Кроуфорда сразу поднялось настроение. Он сделал себе чашечку чая, уселся в любимое кресло и открыл книгу.

- Please kiss, kiss, - промурлыкал пророк себе под нос. - Would anybody… Аааааарррр!!!



15. Perfect blue

Банка с кофе была пуста. Ну кто, скажите на милость, ставит пустую банку обратно в буфет? Хм. Вообще-то ответ был не столь очевиден. Это мог оказаться как Шульдих, так и Фарфарелло. Кроуфорд почувствовал подступающую головную боль и решил оставить вопрос "кто виноват" и заняться вопросом "что делать". Шульдих сидел в гостиной и таращился на телеэкран, по которому двигались нарисованные фигурки.

- Что это? – без интереса спросил Кроуфорд.

- "Perfect blue". Нашёл в аниме-коллекции Наги. Клёвый мужик этот Кон Сатоши, так всё закрутил! Интересно, действительно девка всех прикончила или это был её щербатый ухажёр?

- На самом деле это была её толстая подружка. В конце фильма она попытается убить Миму и попадёт в сумасшедший дом.

Шульдих позеленел.

- На фига ты это сделал?!

Кроуфорд поморщился. Как он и предчувствовал, в висках заломило.

- Ты же сам сказал, что тебе интересно.

Несколько секунд телепат возмущённо хватал ртом воздух, потом разразился автоматной очередью немецких ругательств. Головная боль пророка усилилась. Он знал несколько способов заткнуть Шульдиха, но в данном случае придётся пустить в ход тяжелую артиллерию. Правда, Кроуфорд никогда ещё этого не делал. А, ладно, какого чёрта!

Поцелуй успешно заглушил резкие немецкие слова. Некоторое время Шульдих пытался сопротивляться, но вскоре недовольное рычание сменилось стонами удовольствия. Кроуфорд развернул телепата спиной к экрану, нащупал пульт и выключил DVD-плеер. Готово! Пророк отпустил Шульдиха, глаза которого затянуло поволокой.

- Э… Мм… Кроуфорд, о чём мы говорили?

- Да так, ни о чём. Шульдих, у нас кончился кофе. Будь так любезен, сходи в магазин.

Телепат настолько размяк после поцелуя, что даже не стал протестовать. Пожалуй, стоит взять этот метод на вооружение.



16. Непревзойдённая (invincible; unrivaled)

Трупы сожгли вместе с кораблём. Незачем оставлять улики ни для полиции, ни для Розенкройц. Сильвия… У Шульдиха из головы не выходили её слова: "Что, думаешь, сможешь меня обойти? Ну нет! И здесь тоже не получится. Слабак!"

Он никогда не считал, что соревнуется с ней, и только после её смерти понял, что так оно и было. Он стремился превзойти её – и на тренировках, и в постели. Он вовсе не был слабаком, но что могла сделать скорость против изощрённых приёмов восточных единоборств – и телекинеза, конечно. Что до остального… Телепатия помогала Шульдиху быть искусным любовником, но у Сильвии и тут была фора: как женщина, она лучше понимала, как доставить удовольствие женщине. Самое же неприятное заключалось в том, что она, как выяснилось, затащила в постель и Кроуфорда – а поскольку В ЭТОМ Шульдих соревноваться с ней никак не мог, значит, она так и останется непревзойдённой.

- Шульдих, твоё мрачное настроение влияет на нас с Наги. Будь добр, прибавь чуточку позитива, - сказал Кроуфорд.

– В конце концов не каждый день удаётся победить Фарблос.

- Не нужно было её убивать! – вырвалось у телепата.

- Сильвию? – удивился Кроуфорд. – Ты из-за неё киснешь? Вы же вроде уже давно расстались?

Шульдих вздохнул.

- Ты не понимаешь… - начал телепат, но Кроуфорд неожиданно наклонился и поцеловал его.

- Знаешь, - задумчиво сказал пророк оторопевшему Шульдиху, - я никогда не целовал Сильвию. Не понимаю, с чего она решила, что это была любовь?



17. Килогерц (kilohertz)

- Герц – единица частоты Си и СГС системы единиц, обозначается Гц. Названа в честь Генриха Герца. Один герц – частота периодического процесса, при которой за время 1 с происходит один цикл процесса. Широко применяются кратные единицы от герца – килогерц, мегагерц и другие.

- С чего это ты вдруг увлёкся наукой? – поинтересовался Кроуфорд и отправил в рот очередной кусок ватрушки с творогом.

Шульдих ожесточённо замотал головой.

- Увлёкся наукой? Ты что, шутишь? Университет же рядом. Чёртовы студенты! У меня от их мыслей уже голова распухла!

Кафе, в котором они сегодня завтракали, действительно располагалось неподалёку от университета и было заполнено студентами. Кроуфорд усмехнулся.

- По крайней мере теперь твоя голова набита умными мыслями, а не как обычно.

Телепат надулся, и минуты две они просидели молча.

- Поцелуй меня, - вдруг сказал Шульдих, меланхолично помешивая кофе.

Кроуфорд подавился ватрушкой.

- Что, прости? – откашлявшись, спросил пророк.

- Ты слышал. Поцелуй меня.

- С какой это радости?

- Мы так давно знакомы. Неужели ты до сих пор не замечал, что ты мне нравишься? Не замечал, как я на тебя смотрю, когда мы наедине?

Кроуфорд задумался. Нет, честно говоря, не замечал. Хотя не назвал бы себя ненаблюдательным.

- Шульдих…

- Ну пожалуйста! Хотя бы один раз! Разве я многого прошу?

На телепата иногда находило: он способен был упереться из-за какой-нибудь ерунды, и переубедить его не представлялось никакой возможности – проще было уступить.

Кроуфорд предпринял последнюю попытку отвертеться:

- Люди же кругом.

- Ну и что? С каких пор тебя волнует мнение окружающих?

В самом деле. Это всего лишь обычные люди. Кроуфорд перегнулся через стол и поцеловал Шульдиха. От телепата пахло кофе, и губы у него были тёплыми и сладкими. Целоваться с ним оказалось не так неприятно, как ожидал пророк. Оторвавшись от Шульдиха, Кроуфорд сел на место.

- Ну что, теперь доволен?

- Ой, Кроуфорд, творог! Какая гадость! Ты же знаешь, что я не люблю тво… - Телепат захлопал глазами. - Какого чёрта? Зачем ты это сделал?

- Что? А кто только что просил его поцеловать? Папа Римский?

- Просил? С чего… Шульдих застыл на полуслове, потом резко вскочил и кинулся к соседнему столику. Вырвав из рук сидящей там девушки книгу, он заорал по-немецки:

- Ах ты, коза! Дома читай свои бабские романы!

Запустив книгой в стену, Шульдих сердито плюхнулся на стул. Кроуфорд хмыкнул и вернулся к недоеденной ватрушке.



18. Скажи "А" ("say ahh....")

Шульдих с тоской посмотрел на три лежащие перед ним конверта. Ну что это за метод решать жизненно важные вопросы, в самом-то деле? Один из самых одарённых телепатов Розенкройц закончил обучение и должен был приступить к оперативной работе. Трое руководителей подали запрос на включение Шульдиха в свою группу. Уступать никто не хотел, и начальник распределительной комиссии решил положиться на волю судьбы. Запросы запечатали в отдельные конверты, и выпускнику Розенкройц предстояло выбрать будущее место работы методом тыка.

Шульдих попытался заглянуть в мысли герра Фёрстера. Бесполезно. Тот знал, с кем имеет дело, и запечатывал конверты не глядя. Нет, здесь ему ничего не светит.

Телепат скосил взгляд на ожидающую решение троицу. Сидят, голубчики, и в ус не дуют. Крайний справа – Ковач, телекинетик. Злобный, любит поорать и держит команду в ежовых рукавицах. К такому попадёшь – не обрадуешься. Особенно если учесть любовь Шульдиха к дисциплине.

В середине – Анна Браун, пирокинетик. Красивая до одурения, но… У Шульдиха от одного взгляда на неё мурашки по коже забегали. Что-то не так с этой красоткой. Неееет, к ней тоже не хотелось бы.

Остаётся Кроуфорд, пророк. Ему только недавно решили доверить собственную группу, и Шульдих был первым кандидатом, которого выбрал Кроуфорд. Шульдих вздохнул. Пророк тоже не подарок – любимчик начальства, весь из себя такой правильный. Наверняка будет занудствовать. Но в любом случае лучше он, чем те двое.

Теперь главное угадать, в каком конверте лежит запрос Кроуфорда. Герр Фёрстер уже недовольно покашливает. Больше тянуть нельзя. У него один шанс из трёх. Ну…

~Скажи "А"~, раздался мысленный голос.

Ой, кто это? Не герр Фёрстер, его голос ни с кем не спутать. Телепат снова покосился на троих руководителей групп. Голос мужской, значит, не Браун. Ковач или Кроуфорд? Постойте, откуда телекинетику знать, какой буквой помечен его запрос? А вот пророку это может быть известно. Бинго!

- "А", - решительно произнёс Шульдих.

Начальник распределительной комиссии вскрыл конверт.

- Итак, герр Шульдих, с завтрашнего дня вы переходите под руководство герра Кроуфорда.

Уф! Выходя из кабинета, Шульдих послал пророку воздушный поцелуй. Тот насмешливо сверкнул очками в ответ.



19. Рыжий (red)

Задание было выполнено, но на обратном пути Шварц наткнулись на Вайсс. Поскольку и те, и другие выступали неполным составом (Кроуфорд и Шульдих против Абиссинца и Балинеза) и уже порядком устали, стычка проходила вяло, без огонька. У Шульдиха к тому же был куплен билет в кино – они с Наги собрались наконец-то посмотреть последний эпизод "Звёздных войн", хоть Фарфарелло и сказал, что это полное фуфло, – поэтому он достал пистолет, чтобы ускорить ход процесса. Вайсс благоразумно отступили подальше и решили схватку прекратить. Напоследок Шульдих по привычке сунулся в голову Кудо – проверить, не появилось ли новых тем для ангста.

"Так-так. "Аска мертва", "Маки мертва", "Манкс не даёт", "уж мы их душили-душили"…

Хм. Всё по-старому. О, а сюда я ещё не заглядывал… Вот так сюрприз! Балинез-то по Абиссинцу сохнет! Каков плейбой! – Шульдих мысленно потёр руки. – Будет с чем поиграть. А не начать ли прямо сейчас?"

~Эй, Кудо, - телепатически окликнул Шульдих уходящего Балинеза, - посмотри-ка сюда – тут интересно~.

Оправдывая поговорку "любопытство погубило кошку", Кудо оглянулся. Шульдих схватил Кроуфорда за галстук, притянул к себе и начал с чувством целовать.

~Шульдих! – громко возмутился Кроуфорд – Ты что, спятил?!~

~Да не ори ты, подыграй лучше~.

~Подыграть? – Пророк усмехнулся. – Ты опять что-то задумал? Ладно~.

Кроуфорд обнял Шульдиха и с энтузиазмом ответил на поцелуй. Телепат одним глазком взглянул на Балинеза. Тот зарделся как маков цвет, а изо рта чуть ли не слюни потекли.

"Хе-хе. Завидуй, котёнок, завидуй. У меня есть, а у тебя нет!" Отпустив пророка и тяжело дыша, Шульдих снова заглянул в мысли Балинеза. И опешил. Ну кто же знал, что Кудо нравятся рыжие ВООБЩЕ, вне зависимости от пола и оттенка волос. И сейчас разгорячённое воображение Балинеза рисовало непристойные сценки с участием Шульдиха, привязанного проволокой к кровати. Ыыыы!

- Что с тобой, Шульдих? Ты что-то побледнел.

- Пошли отсюда, Кроуфорд. Чем скорее, тем лучше.

Уже в машине пророк поинтересовался:

- Так что это было-то?

- Моя самая большая ошибка, - мрачно ответил Шульдих.



20. Дорога домой (the road home)

Дорога домой проходила в тягостном молчании. Фарфарелло дремал на заднем сиденье. Наги смотрел в окно и, судя по презрительному выражению лица, наверняка опять думал, какой же всё-таки бака этот Рейджи. Сидящий впереди Шульдих прижимал к затылку пистолет – больше ничего холодного под рукой не оказалось. Молчание стало слишком уж гнетущим, и телепат не выдержал.

- Только не говори, что ты не предвидел её смерть.

- Предвидел, но вы уже ушли.

- Мог бы позвонить.

- Ты опять забыл телефон дома.

- Хм.

Вообще-то Кроуфорд знал, что Шульдих забыл взять сотовый, но не стал напоминать. Шульдих взрослый человек, и Кроуфорд ему не нянька. И вообще, любишь кататься – люби и саночки возить. Кроуфорд не раз предупреждал телепата, что эти игры до добра не доведут. Шульдих перевернул нагревшийся пистолет и прижал его к затылку другой стороной.

- Ты мог бы остановить этого чёртового любителя гольфа раньше.

- Нет, не мог. Он разъярился бы ещё больше. И мне не удалось бы перевести его злость на Вайсс.

Машина затормозила около дома, и Фарфарелло с Наги вышли, не говоря ни слова. Шульдих остался сидеть.

- Шульдих, поверь, так было нужно.

Телепат вздохнул.

- Да, я понял. Ты всегда делаешь только то, что тебе выгодно. И в конечном итоге оказывается, что это выгодно Шварц. Но мне сейчас от этого не легче.

Теперь вздохнул Кроуфорд. Всё-таки Шульдих был важен для его планов, и ссориться с ним выходило себе дороже.

- Что я могу для тебя сделать?

- Я хочу, чтобы ты чувствовал себя так же паршиво, как я.

- Ну, знаешь ли…

- Поцелуй меня.

Кроуфорд внимательно посмотрел на Шульдиха. Тот ответил ему столь же пристальным взглядом. Что ж, невелика жертва. Кроуфорд поцеловал телепата.

- И почему ты думаешь, что из-за этого я буду чувствовать себя паршиво?

- Увидишь, - бросил Шульдих и вышел из машины.

Кроуфорд пожал плечами, повернулся, чтобы тоже выйти, и вздрогнул – из-за стекла на него уставился разъярённый Фарфарелло; жёлтый глаз медленно наливался кровью. Упс.



21. Насилие; грабёж; вымогательство (violence; pillage/plunder; extortion)

- Просто подпиши этот проклятый чек, - раздражённо произнёс Шульдих.

- Нет, - твёрдо ответил Кроуфорд. – Я не хочу, чтобы член моей команды ездил на такой претенциозной машине.

Красный "ламборгини"! Кроуфорд фыркнул. Хватит с него зелёного пиджака и жёлтой банданы. Конечно, у каждого члена Шварц были свои деньги, но все финансы проходили через руки Кроуфорда; он складывал их на отдельный счёт, а группе переводил суммы по своему усмотрению. Жили Шварц не бедно, но на такую крупную покупку денег у Шульдиха не хватало – необходимо было снять их с общего счёта.

- Мне НУЖНА машина, - с нажимом сказал Шульдих.

- У тебя есть "ягуар". Тоже красный.

Пф. Кроуфорд никогда не понимал страсти Шульдиха к светофорной гамме.

- Он уже старый. Мне нужна НОВАЯ машина.

- Нет.

- Не заставляй меня применять крайние меры.

Кроуфорд приподнял бровь.

- Крайние меры? Это как? Будешь угрожать мне пистолетом? Напишешь заявление об уходе?

- Я тебя поцелую, - с серьёзным видом произнёс Шульдих.

Кроуфорд рассмеялся.

- Я не шучу. В последний раз спрашиваю: подпишешь?

- Нет.

- Ну ладно, сам напросился.

Честно говоря, Кроуфорд не ожидал, что телепат осуществит свою угрозу, поэтому не успел вовремя среагировать. К тому же Шульдих воспользовался преимуществом суперскорости. Секунду назад он стоял у противоположного края стола, и вот уже его губы впиваются в рот пророка. Поцелуй был… Кроуфорд знал: во всём, что касается удовольствий, Шульдих непревзойдённый специалист; но не думал, что такое вообще возможно. Про звёзды перед глазами и райское пение в ушах – всё оказалось правдой. Губы телепата были мягкими и сладкими, словно спелый фрукт, язык – проворным и искусным.

Кроуфорд почувствовал, как у него подгибаются колени, и схватился рукой за стол, чтобы не упасть. Шульдих отпустил его.

- Ну что, продолжить? – поинтересовался телепат.

- Это… насилие, - выдавил Кроуфорд.

Шульдих прыснул со смеху.

- Ну что ты. Если бы я прибег к насилию, ты бы это почувствовал.

- Тогда вымогательство.

- Вот тут я с тобой полностью согласен. Ну так что? – Шульдих помахал чеком перед носом у Кроуфорда. – Я уже все нужные нолики нарисовал. Осталось только подписать. Смотри, а то опять поцелую.

Чёртов Шульдих задействовал эмпатию, которую Эсцет не сумели в нём разглядеть. Вообще-то между Кроуфордом и Шульдихом существовала негласная договорённость: Кроуфорд не вмешивается в игры телепата, а тот не лезет ему в голову. Но, видимо, желание получить новую машину было настолько сильным, что Шульдих решил нарушить соглашение. Кроуфорд знал, что телепат может превратить его жизнь в настоящий ад, разжигая непозволительные желания. Конечно, Кроуфорд мог бы им сопротивляться, но тратить время и силы на бессмысленное противостояние было недопустимо. Пророк вздохнул и взял авторучку.



22. Колыбель (cradle)

Фарфарелло сунул нос в колыбельку.

- Так-так. Значит, ты не только с Сильвией спал? Кто бы мог подумать.

- Я же не монах, - оскорбился Кроуфорд.

- А ты уверен, что это твой ребёнок? – спросил Фарфарелло.

- Розенкройцевский доктор был в этом убеждён, - сказал Шульдих. – Да вы только посмотрите на неё.

Они посмотрели. У девочки были чёрные волосики, глаза чайного цвета и крайне серьёзный вид.

Наги взял папку с документами.

- И тут тоже написано: отец – Б.Кроуфорд, мать – М.-С.Трайт.

- Она хоть красивая была? – поинтересовался Шульдих.

- М.-С.Трайт… М.-С.Трайт… - пробормотал Кроуфорд. – Кто такая эта М.-С.? Я такую не помню.

- Скорее всего, ты её и не знал. Искусственное оплодотворение, - предположил Наги.

- У-тю-тю. – Фарфарелло показал девочке козу. Малышка цапнула его беззубым ртом за палец.

– Хм. Судя по скорости реакции, я бы сказал, что М.-С.Трайт – девичья фамилия Шульдиха.

- И по самой реакции, - добавил Наги. Шульдих надулся.

- Самое главное – куда её девать, - задумчиво произнёс Кроуфорд.

Трое Шварц уставились на него и хором воскликнули:

- Разве мы её не возьмём?

- Что? – оторопел Кроуфорд. – Как вы себе это представляете? Группа убийц и младенец в люльке.

- Мы будем с ней сидеть по очереди! Наймём кормилицу, а потом сотрём ей память! Вырастим не хуже других, а то и лучше! – наперебой загомонили Шварц.

И это его команда холодных и безжалостных киллеров? Невероятно.

- Ну, не знаю.

- Кроуфорд, у неё может быть дар, - рассудительно заметил Наги.

Это склонило чашу весов в пользу девочки. Ещё неизвестно, что могла унаследовать малышка от матери. Судя по документам Розенкройц, таинственная М.-С.Трайт была женщиной сказочных достоинств. Опасно отдавать такое потенциально мощное оружие неизвестно кому.

- Хорошо. Мы её оставляем. Что теперь?

- Возьми её, что ли, на руки, - предложил Фарфарелло. Кроуфорд опасливо вынул малышку из колыбельки.

- Каваи! – восхитился Наги.

- Вундершён! – поддержал его Шульдих.

Что сказал Фарфарелло, никто не понял. Наги мигом прилевитировал фотоаппарат. Спустя полминуты фотоальбом Шварц пополнился снимком: растерянный Кроуфорд с описавшейся малышкой на руках, Шульдих, чмокающий проказницу в щёчку, фыркающий Наги и ухмыляющийся Фарфарелло.