Ой, я очень начинающий пользователь и наверняка что-то сделала не так - мои благодарности не адресовались куда следует. Moo ichido: Kaigara, doomo

Под катом - окончание "30 поцелуев".

PS Кай, забыла сказать: я очень люблю вишни



читать дальше 23. Леденец (candy)



Кроуфорд в очередной раз оторвался от газеты и украдкой бросил взгляд на телепата. Тот сосал леденец на палочке. Конечно. Опять. Шульдиху грозила опасность умереть в 31 год от рака лёгких. Кроуфорду довольно легко удалось убедить его бросить курить – достаточно было лишь показать телепату одно из видений: измождённый мужчина с поредевшими рыжими волосами, харкающий кровью. Теперь Шульдих на пушечный выстрел не приближался к сигаретам. Вместо этого он начал сосать леденцы.

"Меня это успокаивает", - пояснял телепат.

"Сменил одну соску на другую", - ухмылялся Фарфарелло.

За день Шульдих "выкуривал" леденцов десять, не меньше. Кроуфорд уже начал беспокоиться, что исчезнувшие видения смерти от рака сменятся видениями смерти от диабета – но, видимо, поджелудочная железа у телепата работала лучше, чем лёгкие.

Кроуфорд не понимал одного: почему леденцы обязательно должны быть на палочке? Вид сосущего леденец Шульдиха всегда отвлекал пророка. Вот и сейчас он никак не мог сосредоточиться на газете и периодически поглядывал на увлечённого какой-то телеигрой Шульдиха. И дело было вовсе не в том, что с леденцом во рту телепат выглядел безумно эротично. В конце концов он всегда так выглядел, что бы ни делал. Нет-нет, об этом Кроуфорд даже думать не хотел. Дело было в леденце. В детстве пророк обожал леденцы на палочке, но строгая и чопорная миссис Кроуфорд считала их плебейским лакомством и всячески внушала Брэду, что с леденцом во рту он выглядит вульгарно и несолидно. Когда мальчик подрос и получил возможность покупать то, что хочется, он уже не мог позволить себе испортить имидж из-за подобной ерунды. Кроуфорд, сосущий леденец на палочке – что за абсурд!

Снова взглянув на Шульдиха, пророк вздохнул. Ничуть не заботясь об имидже, телепат сунул леденец в рот и вытянул губы трубочкой. Очевидно, фрау Вебер была женщиной более широких взглядов, чем миссис Кроуфорд.

Совершенно забыв про газету, пророк внимательно следил, как леденец становится всё меньше и меньше. Как же Кроуфорду хотелось попробовать его на вкус! Он так и чувствовал сладкое лакомство на языке. В конце концов в руках Шульдиха осталась одна палочка, которую он швырнул в пепельницу. Да, у них была пепельница. Фарфарелло иногда курил – Кроуфорд пока не предвидел для него в связи с этим никакой опасности.

Ещё раз вздохнув, пророк вернулся к газете.

- Ох, Кроуфорд, ради Бога! – раздражённо бросил Шульдих, вырвал газету из рук пророка и поцеловал его. – Ну что, попробовал? Вкусно?

У леденца был вкус вишни – любимый вкус Кроуфорда.



24. Спокойной ночи (good night)

- Ну вот, - сказал Шульдих, проверив аппаратуру, - теперь фройляйн Фуджимия в безопасности.

- Отлично, - бросил Кроуфорд. – Фарфарелло, останешься охранять девчонку. Мы вернёмся в лабораторию. Шульдих, как там Вайсс?

- Ушли. Ха, они думают, что Наги погиб.

- Хорошо. Теперь главное – придумать, что делать с Тот.

Делать ничего не пришлось: в развалинах лаборатории Тот не оказалось.

- Куда подевалась эта чёртова кукла? – проворчал Шульдих и принялся телепатически обшаривать окрестности.

- Не ищи её. Так даже лучше, - сказал Кроуфорд, расшвыривая кирпичи, чтобы добраться до Наги. – Когда мальчик очнётся, не говори ему ничего. Пусть думает, что она умерла.

Вдвоём они достали телекинетика из-под обломков. Он был невредим, как и предсказывал Кроуфорд, но без сознания. Шульдих поднял его и присвистнул.

- Да он весит меньше, чем наша коматозница. Надо будет получше кормить ребёнка.

В машине телепат то и дело оглядывался на заднее сиденье, куда он положил Наги.

- Удивительно, такая сила в таком заморыше. Кроуфорд, а ты уверен…

- Да, теперь уверен. Видения изменились. Мы не погибнем – он спасёт нас всех. Теперь у него хватит сил.

- И всё-таки заставить его влюбиться в полоумную было слишком жестоко. И не так уж легко. Я рад, что мы от неё отделались.

– Шульдих рассмеялся. – Забавно, вот ты не веришь в любовь, а смотри, как она оказалась полезна.

- Я не верю в любовь применительно к себе, Шульдих. А чужая – да, она может быть полезной.

Телепат раскрыл было рот, но ничего не сказал.

Дома они отнесли Наги в спальню и уложили на кровать. Раздеть его не составило труда – мальчик действительно был слишком лёгким.

- Отдыхай, малыш, набирайся сил, – прошептал Шульдих, поцеловав Наги в лоб. – Спокойной ночи.



25. Фехтование (fence)

Шульдих любил смотреть, как Кроуфорд фехтует с Фарфарелло. Из оружия Фарфарелло признавал только ножи и мечи. Поскольку ни Шульдих, ни Наги не изъявляли желания быть его спарринг-партнёрами, он тренировался с Кроуфордом. Пророк в совершенстве владел всеми видами оружия. Он выбивал десять из десяти, стреляя из пистолета, арбалета и лука. Он умел метать сюрикены и ножи, фехтовал на шпагах, саблях и мечах. Он знал основные приёмы практически всех восточных и западных единоборств, не говоря уже о боксе и кикбоксинге. Он разбирался в ядах. Он знал, на какие точки надо нажимать, чтобы обездвижить противника, а на какие – чтобы убить. Единственное, чего он не мог – убивать силой мысли. Но для этого у него был Шульдих.

Обычно для тренировок Кроуфорд выбирал катану. Поскольку единственным противником Шварц, постоянно использующим меч, был Абиссинец, Фарфарелло должен был привыкнуть к оружию соперника.

Сегодня, как и всегда, Берсерк сражался своим любимым мечом с выдвижным клинком; Шульдих про себя называл его шилом. Шило, не шило – а дрался Фарфарелло отменно. Шульдих всегда до последнего не мог сказать, кто выйдет победителем.

Стиль Кроуфорда можно было назвать элегантным; он двигался легко и изящно, быстро нанося удары и так же быстро отступая. У Фарфарелло никакого стиля не было и в помине; он кидался на противника с грацией зомби и боевым кличем Тарзана, что не делало его атаки менее эффективными.

Как обычно, схватка затянулась: силы соперников были равны, а уступать никто не хотел. В конце концов Кроуфорд обманным движением заставил Фарфарелло открыться, и поединок закончился победой пророка. Победитель подал руку побеждённому, помогая ему встать с пола. Фарфарелло довольно осклабился. Он вовсе не считал зазорным проиграть Кроуфорду. Главное – бой был очень увлекательным.

- Награда герою, - провозгласил Шульдих и надел на шею пророка шоколадную медаль.

- Знаешь, Шульдих, в средневековой Европе был такой обычай: после турнира прекрасная дама возлагала венец на победителя и дарила ему поцелуй, - ехидно сказал Фарфарелло.

Шульдих посмотрел на Кроуфорда. Тот ответил ему насмешливым взглядом.

- Что, думаете, мне слабо? – возмутился телепат. – Размечтались!

Без лишних слов он обнял Кроуфорда за шею и поцеловал, вложив в поцелуй всё своё умение. Посмотрев на раскрасневшегося пророка, Фарфарелло пробормотал:

- Даже не знаю, жалеть мне или радоваться, что я сегодня проиграл.



26. Если бы я мог сделать тебя моим (if only I could make you mine)

Мальчик беспокойно метался во сне, но разорвать пелену забытья не мог – снотворное было особенным, предназначенным специально для паранормов. С этим мальчишкой одни неприятности. Слишком уж своенравен. Вот вам, пожалуйста: болтался неизвестно где целую ночь, пришёл навеселе, да ещё со здоровенной шишкой на лбу. А ведь Кроуфорд его предупреждал – голову нужно беречь, сотрясение мозга может негативно повлиять на его дар. И это уже не в первый раз. Другого за такие проделки давно отправили бы на корректировку, а с него всё как с гуся вода. В Розенкройц поговаривали, что Шульдих – Её родственник, поэтому никто и не осмеливался ничего предпринимать. Кроуфорд не знал, в чём причина – в родстве ли, силе дара или просто красоте, – но Она действительно была благосклонна к несносному телепату.

Когда Она сказала, что отдаёт своего любимца под руководство Кроуфорда, тот не знал, радоваться или ужасаться. Мальчик был талантлив, очень талантлив, но совершенно неуправляем. Он всегда гулял сам по себе, словно большой наглый рыжий кот.

"Если бы я мог сделать тебя моим, – вздохнул Кроуфорд, приглаживая пальцами взлохмаченные оранжевые пряди, – для нас не было бы ничего невозможного. Добавить к нашим ментальным талантам парочку физических, и с такой командой не только Эсцет – сам чёрт не страшен. Но я пока даже не знаю, можно ли тебе доверять".

Как назло, дар Кроуфорда не предсказывал ничего определённого – только разного рода неприятности, в которые попадёт телепат в будущем; но чтобы это предвидеть, не нужно даже быть пророком. Значит, придётся проявить осторожность. Пока не обязательно быть с ним до конца откровенным, главное – приручить мальчика. Шульдих любил играть окружающими, и Кроуфорд предвкушал сложную, но интересную задачу: научиться манипулировать манипулятором. Есть разные способы управлять людьми: страх, боль, удовольствие…

Хм. Почему бы и нет.

Кроуфорд склонился над затихшим мальчиком и легко прикоснулся губами к горячим сухим губам. Что ж, игра началась.



27. Через край (overflow)

- Не, Кроуфорд, они точно мазохисты, - протянул Шульдих. – Мало того, что по ночам убивают людей, а потом предаются моральным терзаниям, так ещё и днём выполняют такую работу, от которой их с души воротит. Смотри, смотри, он же сейчас этой девчонке голову откусит!

- Если вы ничего не покупаете, тогда убирайтесь! – прорычал Абиссинец свою коронную фразу.

Фанатки восторженно запищали. Шульдих и Кроуфорд наблюдали за этой сценой из припаркованного на противоположной стороне улицы автомобиля. Наги уже раздобыл компьютерное досье на каждого члена Вайсс, но Кроуфорд решил, что не помешает увидеть новоявленных врагов вживе, и приказал Шульдиху покопаться у них в головах. Идея цветочного магазина в качестве прикрытия показалась Кроуфорду абсурдной. Сам он в подобном случае предпочёл бы открыть винный магазин – и доходы на порядок выше, и… клиентура не столь раздражающая.

- Не понимаю, как они ещё не разорились, - бросил пророк. – Посетителей полно, но почти никто ничего не покупает. Шульдих, кто у них ведёт документацию? Шульдих…

С Шульдихом творилось что-то странное. Взгляд у него стал стеклянным, щёки порозовели, а вид был такой, словно его вот-вот стошнит.

- Шульдих?

Внезапно Шульдих присосался к губам пророка и стал жадно его целовать. Кроуфорд еле оторвал от себя настойчивого телепата.

- Шульдих! Что ты себе позволяешь?

Телепат снова потянулся к Кроуфорду, и тот влепил ему пощёчину. Взгляд Шульдиха опять стал осмысленным.

- Ох, Кроуфорд, извини. Я просто не выдержал. Все эти девицы с их липкими розовыми мыслями… Поехали отсюда быстрее! А в головы Вайсс я лучше во время миссии загляну.



28. Таблетка кальция (Wada Calcium CD3)

- Ну почемуууу? – ныл Шульдих. – Второй раз за год! Сначала ребро, теперь рука! Сколько можно?

- Больно? – с надеждой осведомился Фарфарелло.

- Сгинь, исчадье ада! – огрызнулся телепат. – Мне не больно, мне обидно. И непонятно.

- Может, тебе кальция не хватает, поэтому кости такие хрупкие? – предположил Наги, накладывая шину на сломанную руку Шульдиха. – Съешь таблетку.

Шульдих скривился – склонность Наги пичкать всех таблетками была общеизвестна.

- Хорошо ещё, что рука левая, и что кость всего лишь треснула, - заметил как всегда практичный Кроуфорд.

- Тогда зачем шина? – вскочил телепат. – Может, обойдёмся простой повяз…

- Сидеть! – рявкнул Кроуфорд. – Доломать хочешь?

Шульдих скуксился и сел.

- Я где-то слышал, что если бо-бо поцеловать, ему легчает, - глубокомысленно произнёс Фарфарелло.

Остальные Шварц дружно закатили глаза.

Весь день Шульдих ходил кислый. Шина сковывала движения, и о развлечениях пришлось забыть, хотя от работы Кроуфорд телепата не освободил. С каждым часом Шульдих становился всё мрачнее и мрачнее. Пророку это не нравилось. Он ожидал от неугомонного телепата нытья, игры на нервах – чего угодно, но не этого молчаливого уныния.

Вечером Кроуфорд собственноручно принёс Шульдиху чашку чая. Тот, недолго думая, глотнул… и тут же выплюнул, судорожно втягивая воздух обожжённым ртом. Из синих глаз брызнули слёзы, но телепат ничего не сказал. Кроуфорд нахмурился – это был просто не его Шульдих. Нужно срочно как-то исправлять положение. Внезапно пророк вспомнил Фарфарелло и его "бо-бо". Чем чёрт не шутит?

Кроуфорд наклонился над вконец расстроенным телепатом и прижался губами к горячему рту, осторожно трогая языком язык Шульдиха.

- Ну ты садист, - сказал телепат, когда Кроуфорд наконец оторвался от него. – Больно же. Лучше бы холодной воды принёс.

По крайней мере теперь Шульдих улыбался.



29. Звук волн (the sound of waves)

Первое, что услышал Шульдих, придя в себя – плеск волн, а первое, что почувствовал – губы, прижавшиеся к его губам в нежном поцелуе. Потом грудь сильно сдавило, и Шульдих закашлялся. Открыв глаза, телепат увидел склонившегося над ним Кроуфорда. Без очков.

Зрелище было настолько непривычным, что Шульдих отвёл взгляд и обнаружил, что рядом лежит свернувшийся клубочком Наги, а чуть поодаль сидит Фарфарелло и рисует что-то ножом на песке. Песок. Странно. Шульдих снова посмотрел на Кроуфорда.

- Где твои очки?

- Утонули, - спокойно ответил пророк.

- "Где твои очки"? – фыркнул Наги. – Старейшины мертвы, мы сами чуть не погибли, а всё, что тебя волнует – "где твои очки"?

О. Старейшины. Точно. Теперь Шульдих начал вспоминать, что произошло. Хм. Это не плеск волн, это кровь шумит в ушах, и не поцелуй это был, а искусственное дыхание. Но отсутствие очков действительно волновало сейчас Шульдиха больше всего – потому что без прикрытия грозно сверкающих стёкол глаза Кроуфорда казались беззащитными и… тёплыми. Тёплыми? Шульдих посмотрел на лениво плещущие о берег волны и подумал, что, возможно, это всё-таки был поцелуй.



30. Поцелуй (kiss)

Шульдих бестолково метался над лежащим без сознания Кроуфордом.

- Наги! Наги, надо что-то предпринять! Почему он никак не приходит в себя? Чёртов Бергер! Наги, может, ему искусственное дыхание сделать? Или нет, массаж сердца! Ты же можешь! Молнии и всё такое! Ну, знаешь, как в кино показывают: "разряд, ещё разряд" – и сердце снова начинает работать.

- Кончай суетиться, Шульдих. Работает у него сердце. И дышит он нормально. И кровь больше не идёт. Дай ему время, с ним всё будет в порядке.

- В порядке? – взвился телепат. – А что, если он впал в кому, как фуджимиевская сестрица? Надо же что-то делать!

- Поцелуй его, - посоветовал Наги.

- Что? – Шульдих остановился как вкопанный.

- Я серьёзно. Помнишь сказку о спящей красавице? Принцесса проснулась от поцелуя. Между прочим, в сказках заключена народная мудрость.

- Думаешь? – усомнился телепат.

- Уверен.

- Ну ладно. Попытка не пытка.

Телепат наклонился над Кроуфордом и прижался губами к его губам. Ничего не произошло, и Шульдих раздвинул несопротивляющиеся губы пророка языком. Спустя секунд пятнадцать Кроуфорд застонал и слабой, но целеустремлённой рукой отпихнул телепата.

- Не смей больше ко мне прикасаться, извращенец!

- Я знал, что это сработает, - хмыкнул Наги.