Первую половину третьей ОВА про Кэнсина я ждала изо всех сил, конечно; ждала и чужих реакций, потому некоторое разочарование входило в программу ожидания. Юбилейный продукт, казалось (и кажется) мне, вовсе не обязан соответствовать высокому стандарту; у него другая ниша и назначение. У него красная ленточка поперёк коробки повязана, а внутри знакомые всё люди – чего ж ещё. Связный сюжет, логика повествования, новые обоснованные ходы и заполненные пустоты – это не отсюда, это _сверхзаслуги_ )

Вот, и мне довольно легко, жанрово-привычно было глядеть на пурпурно-цветочную, закатно-катанную вариацию очень любимой истории про очень любимого героя. Жанр такой, чего уж тут неясного. Девушки капают последнюю каплю, мущщины страдают и деруца (то и другое они делают красиво), дети каваят (можно так сказать, да?), голуби разве только не разговаривают – всё в пределах жанра.



Любимого героя дали маловато. Маловато дали – и первый же кадр про Кэнсина включал ещё и _еду_. Оооо, поняла моя маленькая символосчитывающая машинка, яблоки на снегу красное на чёрном сладкое-мирное на фоне незаконченной войны, счас будем чуть-чуть решать идеологическое противоречие.



Чтобы Кэнсина сделалось много, придётся ждать второй части, а пока любоваться на остальных – колоритных в той степени, в какой становится трудно избежать передозировки. Ну вот, скажем, _дети_: прекрасный и многообещающий Яхико был моим фаворитом номер два; в отличие от Кэна, свои характерные черты он здесь сохранил. Рисовали его с удовольствием, проходных скучных фазовок я и не видела.



В отличие от Каору и Кэна – с леденцовыми лицами, широко раскрытыми и худо детализированными глазами. Без звука (который, разумеется, выразителен до изощрённости) на interaction этих троих смотреть нелегко, Яхико держит всю картинку, а соляные сахарные столбы оттеняют его и пейзаж.



Кстати о пейзажном и герое номер три: Сайто-кун неизменно появляется в кадре с прямо таки дэмоническим шлейфом – из тех, что так любят подростки. Весь фильм пронизан тревожным светом: то это у нас закат с длинными тенями и драматицки подсвеченными облаками, то яростное полуденное солнце с набегающими и _намекающими_ облачками, то вообще лампа в глаза. Вот сцена поджидающего Сайто-куна и готового к неожиданностям Кэнсина: небо пылает что есть мочи (не понимаю, отчего из него не сыплются мечи), цыгарета маркирует передовые сверхтехнологии и страшно раздражает: ну ладно, она загораживает лицо Кэна, можно потерпеть, счас он отодвинется; но во вторую очередь думаешь о непрерывном выпендрёже. Здалась эта сигарета ожидающему полицейскому: Сайто-кун не из тех, кто не знает, куда деть руки. И вообще, нитяные перчатки мгновенно пропитываются запахом табака; зачем приписывать спокойному поклоннику Будды Амиды неряшливость и недальновидность.
А Кэнсин всё никак не запахнёт наконец свою одежду. Ну сколько можно.



Ещё один аут-оф-кэракта-Сайто: допрос Метёлки, лампа следователя из арсенала шпионского довоенного кино, сногсшибательный и почвовыбивательный ракурс оттуда же. Вот я всё не понимаю очевидной вилки: каждый японский мультипликатор – специалист по головокружительным ракурсам, ладно; а о деталях, деталях, которые тоже сильно меняются в зависимости от точки зрения – почему не думают? Где резкие тени на лице от прядей, ниспадающих надо лбом. Отчего сами пряди (они ведь не вымазаны пластилином или там гуталином, правда?) не свесились вперёд?



Вероятно, я - как и прочие ожидавшие зрители - вываливаюсь за рамки предложенного жанра; дали подарочную коробку с конструктором – и будет, конструируй уже. Т.ч. вот я тут себе строю мирок из пластиковых двухмерных фигурок – какой мне нравится. Вообще говоря, мне многие детали понравились – просто понравились, хотя их и не обыграли никак. Развеселила неизменная пионерская рубашечка мальчика Содзиро, развеселили европейские фетровые шляпы в антураже синтоистского горного храма, развеселил неизменно успешный приём – отражение глаз в сверкающем клинке:



Глаз героя номер 007 отсвечивает королевским пурпуром, о да. И антураж его домика неизменно обаполушарный, такскть: Макото-кун машет катаной на фоне псевдобарочных залллатых завитушек и импрессионистской живописи. Даму в чёрном слева я никак не могу опознать – что-то смутно и притом хорошо знакомое; а справа у нас – хааа, «Бульвар Капуцинов» Моне.



А при входе – вполне себе традиционная размытая тушь, горы-воды.
Не хочу думать, как аватароподобный цвет кожи Макото-куна гармонирует с пурпуром его одежд. Вождь синекожих, бгг.



Лучше смотреть на него (и на Юми, конечно) при закатном свете: ах, рюмка из варварского стекла ну прямо как любимая такасугина.



Что он тут выпивает, неясно. Тяпа, на тебя надеюсь особенно: что за жидкость такая должна быть не очень горючая и красная, и французская притом?



И последняя иллюстрация, просто в подтверждение заглавной темы _закатной эпохи_: виды сверху нравятся, цвет нравится, б\м реалистичные драпировки нравятся, персонаж в позе усталого императора _нравится_! Жду продолжения, считать его окончанием несогласна.